Раздосадованная, вернулась на кухню, чтобы убрать беспорядок, который оставила, торопясь к Заку до установленного времени. Зря только бежала.
Запустила мойку-уборку, достала красивые столовые приборы, которые давно присмотрела, налила крепкого чая и откусила блин.
— Богиня! До чего они хороши! И я тоже! — Я наслаждаясь плодами собственных трудов, едва не мыча от счастья. — Всё же есть что-то в приготовлении пищи. Вечер блаженства.
Стоило только произнести последнюю фразу, как дверь кухни с грохотом влетела в стену. Я и глазом не успела моргнуть, как уже стояла в боевой позе с файерами наготове, подтягивая силу из артефактов для усиления защиты.
В дверном проёме появился Роберт.
Сделал шаг. Другой.
Смерил меня тяжёлым взглядом.
Дверь за его спиной захлопнулась с ещё большим грохотом.
Один за другим защёлкнулись замки.
Звякнуло стекло в окнах, покрываясь изморозью-защитой.
Моргнул свет.
Я боялась даже дышать. Что происходит? Откуда столько злости? На мгновение показалось, будто он готовится меня придушить, но Роберт — джентльмен и никогда не позволит себе подобного. Наверное.
— Если хотел блинов, нужно было только сказать, — произнесла, стараясь говорить уверенно.
— Я хочу лишь одного, Корделия, — произнёс он незнакомым, страшным тоном, в котором испуганной мне послышался хруст сломанного позвоночника. — Понять, какого демона тебе пишет глава тайной канцелярии Оганер де Луар.
Чашка звякнула о блюдце — на стол опустился белоснежный лист.
Глава 10. Временное перемирие
— Ты вскрыл моё письмо? — Я сузила глаза и сделала разделяющие нас два шага, укоряюще ткнула пальцем твёрдую мужскую грудь.
— Тебя мало пороли в детстве.
— Меня не пороли.
— Оно и видно.
— Ты перегибаешь палку, Роберт.
— Ты тоже... Эли.
Я вдруг подумала, что злюсь на него, когда стоило сказать спасибо. Хоть он и противится моему присутствию в академии, но ведь помогает. Отнёс письмо брату, принёс от де Луара, защитил мою спальню от вторжения мужчин, нарушил все правила, установив сферы, благодаря которым я миновала не одно наказание, беспрекословно начал называть меня Эли с первой встречи и никому не сдал. А ведь мог!
Если бы не его змеиный язык и ядовитые слова, может, и я бы не реагировала столь ярко. Всё же мы давно не виделись и страсти поутихли. Правда, не сильно.
Я сделала шаг назад и взяла письмо. Попыталась взять. Его рука всё ещё лежала сверху, прижимая бумагу к поверхности.
— Отдай письмо.
— Во что ты влипла, Кори?
— Называй меня, пожалуйста, Эли, — не отрывая взгляда от белого прямоугольника, пыталась подцепить уголок и потянуть на себя.