Надо же, какая интересная шкала силы. Мне есть, чем гордиться, но и есть, куда развиваться.
Со стороны Даны руны зажигаются чистым зелёным, таким глубоким и насыщенным, что с лекарской светлой силой не спутать — она тоже стихийник, но ей подчиняется земля, трава. И силёнок у неё пока совсем маловато, но так и должно быть, ведь она в начале пути, а я уже многое умею.
— Красиво, — выдохнула я, восхищённая невиданной прежде магией.
Руны светились и переливались, но создавалось ощущение, будто они хотят прижаться к носителю силы и выкачать весь резерв до дна, поэтому желания прикоснуться к арке не было совершенно.
— У тебя на одну руну меньше, чем у меня, — удивился за спиной Зак. — Ну надо же! Точно поступишь. Очень сильная. Из какого, ты говоришь, рода?
— Поступлю, конечно. И Дана поступит, — уверенно заявила я. — А долго телепорт будет решать, куда нас отправить и для чего? Что вообще нужно делать?
Так я тебе всё сразу и рассказала, милый. А вдруг ты тот самый настоящий де Варриваль? Думай обо мне и ищи следующей встречи. Пока не разберусь, кто мой будущий жених, ты на крючке. И даже не думай с него сорваться.
— У каждого своё испытание, — пожал плечами Зак. — Мне, помню, достался вулкан. Оставалось буквально несколько мгновений до взрыва, а Роб, вон, попал в гущу сражения в другом мире, чудом выжил.
— Какой ужас! — выдохнула Дана, позабыв о наставлениях дежурного.
— Стой смирно! — прикрикнул на рыжулю Зак. И очень вовремя. Потому что я хотела заглянуть в лицо Роберта и тоже едва не развернулась на месте.
Нет, я его, конечно, терпеть не могу, но гибели не желаю. Брат расстроится.
— Вы поступаете в военную академию, леди. Если вас пугает возможность смерти, хорошо подумайте, — ровно и холодно произнёс Роберт. Жалеть его сразу расхотелось.
— Смерть нас пугает ровно настолько, насколько любого разумного человека, — ответила я, всей спиной выражая презрение к его попытке в очередной раз от меня избавиться, а заодно намекая, что уж он-то к этой категории не относится.
Шпильку мужчина проигнорировал, зато нашёл, чем меня расстроить по-настоящему.
— Насколько я помню, тебя она пугает куда меньше, чем раннее пробуждение. А ты знаешь, что в Каинсторне нет выходных от тренировок и они всегда начинаются затемно? На рассвете мы уже возвращаемся к полигону, грязные, немного уставшие, но довольные пробежкой по пересечённой местности. И это только начало длинного-предлинного дня.
О, это несомненно момент его триумфа. Язвительный и гадкий тип даже добавил наигранного сочувствия в голос, чтобы никто из присутствующих не усомнился в его глубоких чувствах ко мне.