Немного зажато, я провожу рукой по шее, ключице и талии. Делаю небольшую восьмёрку бёдрами, словно в танце.
— Быстро в постель, — рычит Роман и закинув меня на плечё, уносит в номер.
Белье я прошу снять аккуратно, но мне нравится, и надеюсь ещё пригодится. Суровский быстро снимает его с меня, отбрасывает в сторону, и скользит по коже поцелуями. Я отвечаю ему стонами и тихими мольбами взять меня.
В момент, когда внимательный возбужденный мужчина врывается в меня, я понимаю, что не смогу больше ни для кого быть такой открытой и отзывчивой. Моя внутренняя женщина сделала свой выбор, она хочет принадлежать своему Ромео.
***
Обессиленные, но счастливые, днём мы берем напрокат машину и едем в годы. Музыка в салоне играет громко, я подпеваю попсовым песням и все чаще смотрю на Романа Эдуардовича. Он так уверенно держит руль одной рукой, а второй поглаживает меня по коленке. По его просьбе, я опять без белья и нисколько не жалею об этом. Если он решит остановиться в укромном месте, я первая наброшусь на него. Меня подгоняют внутренние часы, очень скоро ехать домой… Без него.
От этой мысли мне грустно, внутри все сжимается. Смогу ли я без истерик и соплёй попрощаться? Не уверена.
— Ты о чём задумалась, Джульетта? — начальник пристально смотрит на меня, пока мы стоим на светофоре.
— Обещаешь, что мы нормально это обсудим? Не психанем как в прошлый раз? — уточняю я.
— Конечно, тем более, я уже все сказал тебе, — кивает Суровский и вновь внимательно следит за дорогой.
— Тогда просто расскажи мне, что будет дальше? — слежу за его реакцией.
Мужчина обдумывает, как ему ответить. Желваки на его лице играют, рука, чтобы на моей коленке, поднимается выше, к бедру.
— Я буду прилететь в выходные к тебе. Пока так. Много дел, но я что-нибудь придумаю. С тебя только одно обещание: никаких свиданий вообще нахрен больше никогда! Даже во сне! — с каждым словом Роман повышает голос, — Я должен быть уверен, что когда в субботу утром еду к тебе из аэропорта, ты меня ждёшь дома и желательно без одежды.
Я смеюсь, но согласно киваю и говорю:
— Допустим.
— И если хочешь, в знак серьёзности моих намерений, — задумчиво продолжает Суровский, — можешь жить в моей московской квартире.
Сердце застучало так, что мне показалось, я оглохла и последние предложение, просто плоть моего воображения.
— Согласна? — не соглашаюсь с моим молчанием, мужчина останавливается на обочине и поворачивается в мою сторону.
Я прячу взгляд, изучаю свои коленки и белые костяшки пальцев Ромео, которыми он до боли сжимает мою кожу.
— Женя? — опять спрашивает он и теперь уже второй рукой берет меня за подбородок и поворачивает на себя.