Рей в ответ стащил с неё через голову джемпер, и Кирстин почувствовала, что плавится в руках, впервые коснувшихся её обнажённого тела. Крышу окончательно сорвало, она уже ничего не соображала, когда, избавив Рея от рубашки, закрыла глаза и принялась спускаться поцелуями вниз вдоль его груди к животу. Кирстин безошибочно определяла те места, от прикосновений к которым по телу Рея пробегала дрожь.
А Рей стоял, почти неподвижно, даже руки перестали гладить партнёршу, и не мог избавиться от чувства, что всё происходит точно так, как это было тогда, на Тодосе – и в то же время не так.
На Тодосе Кирстин целовала его. Сейчас она целовала того, другого, о котором боялась вспоминать.
Рей рванул Кирстин за плечи вверх, как это уже было один раз.
– Не так, – выдохнул он, – я не хочу так, Кирстин. Не делай так, как тебя учили, делай так, как хочешь сама.
Кирстин замерла. Туман недоумения таял в её глазах, сменяясь обидой и непониманием, а затем и страхом.
– Не прогоняй меня, – выдохнула она, – я боюсь.
– Не прогоню, – Рей на мгновение прижал её к себе и поцеловал в висок, а затем присел на корточки и продолжил раздевать. Освободил от джинсов и туфель, а затем, подхватив на руки, отнёс на кровать.
Наклонился над ней и стал медленно целовать. Постепенно множество маленьких нежных поцелуев сливались в один долгий горячий поцелуй, и Кирстин снова расслабилась в его руках, принялась отвечать, мягко поглаживая по спине и сжимая бёдрами бёдра Рея. Она невольно тёрлась о любовника, и Рей решил подыграть ей, ответив такими же толчками.
Кирстин закусила губу, впиваясь ногтями в плечи Рея, и, тихонечко застонала, когда удовольствие стало нестерпимым. Рей поцеловал её в последний раз и лёг на подушку боком, повернувшись к Кирстин лицом.
– Можно, я останусь до утра? – спросила Кирстин, поворачиваясь к нему.
Рей кивнул. Притянул её к себе и прикрыл глаза, намереваясь уснуть.
В ту ночь Кирстин не видела снов.
И всё же страхи по-прежнему не оставляли её. Майкл задержался в усадьбе на несколько дней, а Кирстин продолжала работать над двумя скульптурами: той, о которой попросил Рей, и той, за которую решила взяться сама.
Она почти уже привычно не заметила, когда Рей показался в дверях, и продолжала неторопливо исследовать пальцами собственные вылепленные из глины щёки, пока тот не подошёл вплотную и не обнял её со спины.
– Это потрясающе, – сказал Рей.
Кирстин вздрогнула, но тут же обмякла, откидываясь на его грудь, и проследила за взглядом Рея.
– Это только начало, – сказала она, – если оставлять её в глине, то нужно обжигать. Но я бы ещё уточнила мастихином пряди волос. И… мне не нравятся глаза.