– Если я пойду туда, то не сдержусь, Кирстин. Но я не хочу причинять тебе боль. Будь со мной. Не отпускай меня.
– А ты, – Кирстин держалась из последних сил, чтобы не обмякнуть в его руках, – ты отпустишь меня? Отдашь им?
– Никогда. Ты только моя. Разве я ещё этого не доказал?
Кирстин покачала головой, но тут же прильнула к его плечу, сдаваясь.
Рей глубоко вдохнул и нехотя ослабил хватку.
– Решай. Но если ты уйдёшь спать, я ничего не стану обещать.
Он вышел.
Кирстин постояла в одиночестве с полминуты и, справившись с чувствами, направилась следом за ним.
Рей, вопреки её ожиданиям, сидел в сумраке, немного в стороне, и мрачно наблюдал за тем, что творится в бассейне.
Кирстин хотела было сесть рядом, но поняла, что этого будет мало.
Она решительно опустилась Рею на колени, верхом, заслоняя собой всех остальных. Поймала в ладони его лицо и поцеловала.
«Зачем тебе быть здесь?» – хотела спросить она, но промолчала.
– Не дёргайся!
Из Рея ожидаемо получился абсолютно недисциплинированный натурщик. Он всё время потягивался и норовил подсмотреть, как идёт работа, повернувшись под другим углом.
Но Кирстин всё равно нравилось, что тот тратит столько времени на неё, хотя занятия лепкой в итоге и превращались скорее в своеобразную игру.
Нечего и говорить о том, что при правильном свете тело Рея казалось безупречным, и если бы не его неспособность замереть неподвижно на десять секунд, он мог бы служить натурой для Аполлона Микеланджело.
Когда Кирстин обмолвилась об этом, Рей особенно расцвёл и почти минуту не двигал ни ногой, ни рукой.
Сама ситуация неимоверно ему льстила – никто до сих пор не лепил или не писал с него портрет, тем более по собственному желанию, а не на заказ.
– Ты правда так думаешь? – спустя тягостную минуту вынужденной неподвижности спросил он.
– Да, но ещё немного – и я решу, что проще лепить по фотографии.
Кирстин вытерла тряпочкой руки и подошла к своему натурщику. Закрыла глаза и положила ладони на обнажённую грудь Рея.
Тот внимательно наблюдал за её движениями, будившими в местах прикосновений вспышки электрического тока.
Кирстин работала в джинсах и лёгкой майке, а волосы, совсем отросшие, собирала в маленький хвостик. Обычно Рей предпочитал наблюдать их распущенными, но вид такой Кирстин, собранной и погружённой в себя, тоже зачаровывал его. Хотелось обнять её и притянуть к себе, но Рей сдерживался, чтобы не нарушить тот транс, в который Кирстин погружалась сейчас.
– Что ты делаешь? – спросил он тихо, наблюдая, как скользят пальцы Кирстин по его груди, исследуют каждый уголок, безошибочно находя самые чувствительные места.