— Не сомневаюсь!-Уорнер резко повернулся и вышел, хлопнув дверью.
Ну что ж! Пожалуй, она вела себя вполне достойно. Этот раунд она выиграла. Но что дала ей победа? «Все забудется»… Как же! Нет, не суждено ей забыть вечер их прерванной близости. Но зачем Филиппу знать об ее истинных чувствах?
Линда быстро привела себя в порядок и пошла завтракать. Аппетит пропал, да и Филипп, похоже, ел нехотя. Победил вариант с такси. Очень уж не хотелось, чтобы Уорнер догадался о том, что ею предпринимается попытка заполучить родительские деньги.
К великой радости Линды, встреча с адвокатом показала, что дела обстоят не так уж и плохо.
— Если бы вы рассказали мне все раньше, — неодобрительно глядя на девушку, заметил адвокат, -я бы смог оградить вас от, видимо, не очень приятного пребывания в чужом доме. Деньги предназначены для вашего образования. Поскольку вы поступаете в университет и имеете все необходимые документы, я не вижу никаких препятствия к получению наследства. Теперь этот вопрос находится исключительно в компетенции банка. Я сегодня же позвоню туда и узнаю, что можно сделать. Потребуется некоторое время, но я свяжусь с вами. Номер телефона мистера Уорнера найду в справочнике…
— Нет! — выпалила Линда.-Лучше я сама свяжусь с вами.
Если честно, ей так не хотелось рвать эту чуть наметившуюся связь с Уорнером. Пребывание в «чужом доме» не было неприятным. Оно совершенно изменило всю ее жизнь. С получением же денег пропадет последняя возможность остаться с ним. Конечно, рано или поздно ей придется уехать из Дома призраков. Но даже страшно подумать, что скоро настанет момент, когда ей надо будет сообщить Уорнеру о своем отъезде.
Встреча с Эмили окунула девушку в волну предсвадебных хлопот. Разговорам подруг'не было конца. Эмили хотела знать все о Доме призраков, о Филиппе Уорнере. Когда речь зашла об их совместной поездке в Бирмингем и теперешнем месте жительства Линды, подруга одарила ее многозначительным взглядом.
— Кажется, мы находимся у начала бурного романа, -пропела она с нескрываемым интересом.
Линда почувствовала, как ее щеки заливаются краской.
— Какие глупости! Филипп, он… он намного старше меня.
— Сколько же ему?
— Кажется, тридцать четыре.
— Тридцать четыре? Господи, дорогая, да ведь это же прекрасный возраст. Молодой зрелый мужчина и юная красавица! Тебе же почти двадцать три.
— А Уорнер считает, что десять лет — очень большая разница.-Необдуманный ответ не столько снял подозрения подруги, сколько укрепил их.
— Вот как! Ну что ж, жаль, если он так считает…-с преувеличенным сочувствием в голосе произнесла Эмили.