Разъезжались на такси. В машине Дима вдруг отчётливо понял, что его неудержимо тянет на приключения. Размытый ливнем ночной мир растекался по лобовому стеклу городскими огнями, он казался таинственным, прекрасным и беззвучно манил его к себе. Неловко порывшись в карманах, он вытащил на мутный свет смятую бумажку с номером телефона девушки, которая на именинах Семена Абрамовича звала его в бар. Под номером было написано «Марина». Она ответила почти сразу.
– Але, это кто? – позвучал раздражённый голос.
– Привет, Марин, это Дима! Приезжай в гости.
– Ты сдурел что ли? Я сплю уже, – и она отключилась.
Дима огорчился. Почему-то всегда, когда хочется встретиться с девушками, им не хочется. А вот когда ему совершенно это не нужно – так, пожалуйста, сколько угодно, готовы все и сразу. Он подумал, что имеет смысл позвонить другим, и рано или поздно кто-то согласится. Хотя других, уже знакомых ему, видеть не хотелось. Тянуло на общение с малознакомым человеком, чтобы можно было узнавать, открывать и впервые переживать новые волнующие мгновения. Ситуация показалась ему трагической – вот он готов, открыт миру и жаждет приключений, а мир с усмешкой закрывает перед ними двери в самый важный момент. Прав был Ярополк, – снова с горечью подумал он, – я и в самом деле никогда не могу остановиться. Всякий раз, когда нужно сказать «стоп», потому что кульминация праздника достигнута и дальше ничего хорошего не будет, а только позор и деградация, он хотел продолжения игры. И горько потом жалел об этом!
Подъезжая к дому, Дима полез в карман за деньгами и нащупал баночку, которую подарил ему Ярополк. Развернув инструкцию по применению, он попытался сконцентрироваться на расплывающихся в темноте строчках. Читать было трудно и неинтересно, удалось разобрать только название: «Морфики». Высыпав прямо в рот несколько капсул (они выглядели такими маленькими, что одной казалось недостаточно), он запил их пивом из жестяной банки, которую всё это время держал в руке. Почувствовалось лёгкое волнение – ведь скоро ему откроется его прошлое! В лифте он вспомнил, что вышел из машины, не расплатившись с водителем, а тот ничего ему даже не сказал. Или он просто не расслышал? Добравшись до квартиры, он побросал все свои вещи на стул и лёг на кровать. В ожидании эффекта он подумал, что вот так сам человек своими руками разрушает своё благополучие, видимый покой и размеренную уютную жизнь, вторгается туда, куда не хотел. Не стоило пить эти таблетки… Не стоило… И вообще не стоило пить.
Он был верхом на коне, с копьём в руке, в латах и рогатом шлеме. Рядом стояли солдаты в помятых доспехах и с мрачными лицами смотрели в сторону леса. Низко нависало дождливое серое небо, которое вскоре пронзят стрелы, крики и стекленеющие взоры. Чесалась спина, и он никак не мог её почесать, разве что попросить одного из солдат залезть ему под доспех, но сейчас, перед боем, это показалось бы неуместным. Ещё и наколенник заржавел в долгих походах, и теперь неприятно скрипел при любом движении.