– О чём это вы, Дмитрий? – поинтересовалась Ерамида Бертольевна. – Вам понравилось содержание конверта?
– Да так, это я сам с собой. А в конверте ничего интересного.
– Ааа, – с недоверием протянула Аня.
С Василием он решил поговорить завтра, в бане. Выключив компьютер, он попрощался с коллегами и вышел на улицу. Письмо, написанное на клочке туалетной бумаги, хотя и было, скорее всего, шуткой, всё же расстроило его. Отчего-то ему становилось грустно всякий раз при воспоминании о той девушке из банка, как-то тревожно, и он постарался поскорее прогнать из головы все связанные с ней мысли.
Аня пришла на встречу с таким счастливым видом, как будто на собственную свадьбу, а между тем её ожидал всего лишь пунш, заказанный по её просьбе Димой. Они легко разговорились. Выпили много – она четыре пунша, он – пять больших коктейлей с колой, абсентом, виски, текилой, водкой и лунным ликёром. На определённом этапе, когда они здорово опьянели, до такой степени, что сидели уже вдвоём на одном сидении в обнимку и перемежали разговор поцелуями и сигаретами, было решено, что они поедут к ней в гости. Случилось этот так:
– Ты хочешь ко мне в гости? – спросила Аня слегка неуверенно и поправила задравшуюся юбку.
– Ещё бы! – ответил Дима, хотя на самом деле хотел ещё один коктейль, а потом уже может быть в гости.
Приехав к ней на такси, они продолжили пить – оказалось, что у Ани хорошие запасы разных напитков. Легли спать глубокой ночью, пьяные сверх всякой меры. А наутро Дима вспомнил, что они вроде бы долго и бестолково занимались любовью, пока не заснули обессиленные друг на друге. И вроде бы она при этом с удивительной настойчивостью уверяла его, что до него у неё было совсем мало мужчин.
– Как ты думаешь, сколько у меня было до тебя парней? – спросила она в какой-то момент.
Дима крепко задумался. Он даже предположить не мог, сколько. Надо ответить так, решил он, чтобы не обидеть её. Скажет, что много, обидится, скажет, что мало, тоже наверно обидится.
– Семь, – наконец ответил он.
– Ты второй, – обижено произнесла Аня.
И объявила, что никого не любила до него. Дима не поверил ей, потому что она была не так уж и юна, и в лет семнадцать-восемнадцать вряд ли могла избежать той самой первой роковой влюблённости, которая часто оставляет у девушек неизгладимый отпечаток на всю жизнь. Проходят годы, сменяются мужчины, а первая любовь всё не забывается, остаётся самым романтичным переживанием в жизни и недостижимым идеалом. Диме редко приходилось оказываться в роли первой любви. В лучшем случае второй. Ведь что девушки обычно говорят – «дорогой, у меня до тебя был только один! Или максимум двое». И смотрят при этом так честно и искренне в глаза и тон необычайно убедительный. А в мобильном телефоне перечень из ста пятидесяти мужских имён. Он кивал, а сам думал про себя: «Ну-ну, если ты говоришь, что я у тебя третий, значит, не менее как сорок пятый». И часто в постели с девушкой он не мог отделаться от чувства, что они не одни, а кто-то ещё наблюдает за ними, стоит над душой и следит, всё ли правильно, всё ли как надо. Он долго не мог понять, в чём дело, пока она, с тоской и болью в глазах, не рассказывала ему о своём первом любимом мужчине.