Внезапно она резко повернулась ко мне.
– Пообещай мне, сынок! Нет, лучше поклянись мне всем, что только для тебя свято. Поклянись, что никогда не сядешь за руль этого проклятого мотоцикла. Я больше не переживу, если с тобой что-нибудь случится!
– Ну что ты, мама! – растерянно сказал я. – Сама посуди, как я могу тебе поклясться, когда жизнь пошла такая, что не водить машину просто невозможно.
– Поклянись, сын! Я прошу тебя! Очень прошу, Андрейка, я не смогу больше жить спокойно, если не буду уверена, что ты никогда не возьмешься за мотоциклетный руль.
И она неожиданно сползла вниз со стула и обняла мои ноги.
– Ну что ты, мама, ну что ты! – растерянно забормотал я, поднимая ее.
– Поклянись мне, сыночек! – продолжала настаивать Зоя Владимировна.
– Хорошо, клянусь! – был вынужден уступить я столь неистовому напору. – Клянусь, что никогда не сяду на мотоцикл. Ты довольна?
– Извини, сынок, что я вырвала у тебя эту клятву. Теперь мне будет спокойнее жить. – сказала она успокаиваясь.
– Мама, ты лучше скажи матери этого парня, чтобы они зашли к нам, когда он выйдет из больницы. Понимаешь, мне кажется, ну, во общем, я думаю, что смогу ему вырастить новую ступню. Вернее, помочь его организму вырастить.
Зоя Владимировна посмотрела на меня серыми, широко распахнутыми глазами.
– Но, сынок, ведь этого никто не может! Ни один экстрасенс. Я нигде о таком не слышала и не читала.
– Понимаешь, мама, сегодня днем к нам пришла соседка Римма Алексеевна, что живет в сорок второй квартире. Глубоко порезала левую ладонь. Ножом пыталась открыть банку с консервами. Рану я ей залечил. А потом заметил, что у нее не хватает на правой руке указательного пальца.
– Конечно, знаю. – сказала мать и с любопытством посмотрела на меня. – Она всегда старается спрятать эту руку, на которой нет пальца. Наверное, стесняется.
– Я пытаюсь вырастить ей новый палец. Сегодня, пока тебя не было дома, я провел с ней первый сеанс по регенерации тканей. Уже завтра можно будет видеть первые результаты – началась регенерация или нет. Она сидела на этом же стуле.
Я указал на стул, на котором сидела Зоя Владимировна. Странным образом, но именно этот нелепый с точки зрения любой логики аргумент почему-то убедил мою мать. А может быть, каждая мать уверена даже на подсознательном уровне, что именно ее дитятя самый гениальный и самый выдающийся на свете человек, которому все по плечу.
– Кстати, мальчика, с которым случилась беда, ты обязательно должен знать, Миша Верхозин. Учится в одной с тобой школе в параллельном классе. Да и бабушка его работает у вас в раздевалке, баба Шура Верхозина.