— Потому что сам хочу тебе вмазать. Может тогда человеком станешь и начнёшься одеваться нормально. Где ты вообще эту шляпу с куриными перьями нашёл?
— Готрик, но ты-то хоть…
— Я сохраню нейтралитет.
Лучник напыщенно надулся и замолчал. Тишина продлилась примерно минут десять, после чего Теодмеру надоело обижаться и вновь он начал смотреть в небо. И каждое проплывающее облаков связывалось с событием его определенно точно невыдуманного прошлого, о котором просто невозможно было молчать. Иногда лучник не мог связать форму облака со своими приключениями, тогда он начинал придумывать облакам характер, наделял их личностями, после чего рассказывал о их судьбоносных решениях.
Готрик в какой-то момент проникся рассказами Теодмера и начал в них участвовать. Под споры о том, какими чертами должно обладать очередное облако, уснул Бартем. А Вильгельм закалял свою волю через смирение и всеобъемлющее спокойствие. До конца поездки он ни разу не назвал Теодмера невменяемый дебилом, даже когда тот начал объяснять почему у конкретного облака не могло быть больше трёх детей, опираясь наличие лишь трёх острых углов в форме этого самого облака.
Вскоре показался Плериандор. Отряд наконец-то сдал задание по уничтожению нежити. После чего сразу отправились перекусить в таверну. Всё же путь от кочевого города, до центра восточной части Брариндора был неблизкий. А питаться приходилось фактически подножным кормом, да остатками припасов.
— Куда этот индюк делся? — внезапно Вильгельм вскочил с места и начал осматриваться: лучника нигде не было.
— Может отошёл отлить, — предположил Бартем, доедая куриную ножку.
— Нет, этот урод опять ищет проблемы. Не удивлюсь, если…
— А вот и я! — в таверну вернулся радостный Теодмер. — Ох, моя порция уже остыла. Какая досада!
— Где ты был?
— Да так… занимался всякими смертными делами, — уклончиво ответил лучник, садясь за стол.
— Какими делами?
— О, милосердный Аенор! Вильгельм, ты что, мне не доверяешь?
— Чем ты занимался?
— Друг мой, — Теодмер развернулся и посмотрел прямо в глаза рыцаря. — Я не занимался ничем противозаконным. Клянусь тебе в этом, что мои дела никаких не нарушают ни закона Брариндора, ни закона морали или нравственных устоев. Однако попрошу уважать мои личные дела. Я всё же не твой раб, чтобы ты меня так сильно контролировал. Я вольная птица и люблю свободу. Красивая вольная птица с перьями всех цветов радуги, что одаривает своим благословлением…
— Заткнись и жри. Но, клянусь всеми богами… Если ты там что-то…
— Друг, мы же команда, дружный отряд, брат за брата всегда, прикрываем друг другу спины, мы как славный орден Ароса, что стоит на защите этого мира. Я никогда не стал бы подставлять никого из вас. И пусть ты считаешь иначе из-за случая со степным городом… Но мои намерения были чисты и непорочны… ну, точнее порочны, ведь мы сразу договорились навестить прекрасных любовницы. Но я не это хотел сказать. Ну вы меня поняли. Вы мне дороже всего. Поэтому я и хотел вам показать этот степной город, где вы смогли наконец-то скинуть оковы грусти. Бартем, не плачь.