–Вляпались мы, – задумчиво протянул Алекс, – вляпались. Что думаешь делать?
–Все собираемся у дяди в доме. Порешаем. Информация нужна. Мне бы с этим парнишкой поговорить без спешки. Все узнать. И тогда к Николасу идти. Вот только, где поговорить-то? В клинике у Чеслава? И что я ему должна сказать? Представляю себе… Он в пижаме. Рядом капельница. И я ему: «За тобой охотится Интерпол, Сербские Волки и монахи во главе с наркобароном. А я тебя отпускаю. Иди на все четыре стороны»…
Алина стукнула маленьким, сжатым до боли, кулачком по перилам ограждения.
– Как не вовремя все! Завтра еще в аэропорт ехать, потом в самолете почти полсуток лететь!
Она замолчала. К ним подходил стюард с подносом, на котором под салфеткой угадывался кофейник с чашками и, видимо, завтрак. Кофе сейчас был очень кстати. Привести мозги, размягченные отпуском и видами изумрудной лагуны, в рабочее состояние.
–Пока вы что-то решите, надо спрятать парня. А куда? –Алекс, плеснул из кофейника, глотнул пахучего обжигающего кофе из широкой чашечки, прикрыл глаза от удовольствия, и поднял вверх указательный палец, -туда, где вьетнамец затеряется среди таких же, как он.
–Во Вьетнаме, что ли?
–Нет, конечно. Конечно, нет. Ты их сильно различаешь? Мне вьетнамцы все на одно лицо. И мы им все на одно лицо. Понимаешь?
–Нет,-Алина засунула палец под парик и почесала макушку. Ей из-за конспирации приходилось носить парики постоянно, ее собственный короткий ежик волос видели только «свои». Даже раннее утро было удушающе жарким, и голова под париком нещадно чесалась.
–В России, милая. Их там много. Вспомни рынки. И все они для нас как близнецы. Перенеси его к нам. У нас пустует свежесрубленный домик рядом с мангалом. Где строители раньше жили. Туда его и поселишь. Всем расскажешь, что наняла вьетнамца на работу. Двор чистить, дом убирать, помогать по хозяйству, в общем. Я же все время на работе. А если ты спасешь его сестру,– я же правильно понял твою задумчивость после его слов о беременной сестре?– объявим их мужем и женой. Документы сделаем. Дальше будет видно. Так Николасу и скажешь. А потом разбирайтесь. С волками… с монахами…
Алина подпрыгнула и с размаху повисла на шее мужа.
– Ты-лучший!
– Конечно. Где еще может быть такой дурак, который живет с сумасшедшим телепортом и помогает спасать непонятных «найденышей».
–Лучший, единственный, все понимающий…– шептала Алина, торопливо набирая на клавиатуре «специального» телефона номер Вацлава.
…Вьен открыл глаза и ничего не понял. Он лежал на широкой садовой скамье с причудливо изогнутой спинкой. Над ним высились хвойные деревья, широкими лапами касаясь друг друга. Сквозь ветви золотистым шаром просачивалось солнце. Спиной он ощущал нагретые им доски. Где он? Последнее, что Вьен помнил, это больничную палату и троих, стоящих возле его кровати, людей, двух мужчин и женщину, ту, что его спасла из монастыря. Он попросил у них убежища и доступ к интернету. И что? Вьен испугался: его бросили в каком-то лесу в незнакомой стране? Он рывком сел.