– Ты придешь ко мне сегодня на нейлоновых чулочках, юбку выбрав покороче, в туфельках на каблучочках, – мечтательно пропел Кирилл, чуть переделав слова Лепса, и припарковал машину на стоянке. Вышел, хлопнул дверью чуть сильнее обычного, на что машина неожиданно среагировала поднявшейся крышкой багажника. Кирилл подошел, заглянул внутрь, да так и замер, согнувшись, чувствуя, как по одеревеневшей спине побежала струйка пота, хотя на подземной стоянке было прохладно.
Все выглядело как в песне. Нейлоновые чулки. Только порванные на круглых девичьих коленках. Короткая юбка. Только грязная, в каких-то не то стружках, не то опилках. И туфельки с «каблучочками» были. Аккуратно поставленные возле запрокинутой головы. Девушка тоже была. Мертвая. Его вчерашняя знакомая.
Кирилл очнулся и быстро захлопнул крышку багажника. Оглянулся. Никого. Запер машину и пошел, почти побежал к себе в офис. И пока выбирался со стоянки, лавируя между автомобилями сотрудников, и пока ехал в лифте, шел по коридору, перед глазами стояло запрокинутое лицо. Все в запекшейся крови.
***
– И ты… – Ульяна следила глазами за дёргано двигающимся приятелем и думала с тоской, что Петечке звонить совсем не хочется. Раз Кирилл начал так издалека свой рассказ, значит, в полицию еще не обращался. Если Петечка услышит про убийство, никакой консультации не будет, а будет категоричное: «Приходите, пишите заявление». А если Кирилл сдуру еще и спрятал тело, это вообще ни в какие рамки!
– Я закрыл багажник, сбежал в офис, отдышался и позвонил Борису. Спросил, что мне делать.
– И он… – Ульяна словно вытаскивала из Кирилла слова, хотя до этого тот довольно бодро все описывал.
– И он сказал, что нужно ехать на Петровку, сдаваться. Во-первых, это будет добровольная сдача, во-вторых, ни в чем не нужно признаваться, нашел труп в машине и все. Так сказал Борис. Еще посоветовал заблокировать счета и отдать ключи соседке, чтобы та, пока я буду в «длительной командировке», поливала цветы и присматривала за домом. А он меня вытащит. Но не сразу. А может, повезет, и на время смерти девицы у меня обнаружится алиби. Мы договорились встретиться на стоянке, где стояла «мазерати» с трупом, переговорить обо всем. А потом…
– Ну, что потом? Не тяни, Кирилл!
– Он подъехал раньше. Позвонил. А я медлил, не спускался. Представлял, что там в багажнике… труп… Это ужасно было! Но пришел, конечно. Борис уже начал злиться. Мы постояли у машины, осмотрелись, чтобы поблизости никого не было, и Борис быстро заглянул в чуть приоткрытый багажник. Потом распахнул его и спросил: «Ты – дурак? Что за тупой розыгрыш?»