– А под шубой? – сказала громко дородная дама, жена одного из лесорубов, – вы видели когда-нибудь селедку под шубой квадратную? Её ж есть невозможно! Ну что это за издевательство? – указала она пальцем и такого же размера алым ногтем в тарелку на фиолетовые квадратики, рассыпанные в шашечном порядке на тарелках.
– Я помню, мы как-то справляли Новый год в Майями, – сказала ей на это высокая девушка с бокалом кампари в тонкой руке с ещё более длинным маникюром. – Небо и земля! Там в оливье чёрная и красная икра плавали, а здесь докторскую пожалели, – почмокала она губами-пельмешками, будто именно сейчас пробовала хвалённый салат на вкус. Дородная дама соглашалась, хотя и не бывала в Майями.
Вера вывела на расстрел троих, при виде которых всё становилось на свои места без объяснений.
Лаймонис, Центис и Дзинтарс выглядели, как лесорубы латвийских равнин, на каждом возвышался поварской колпак, в руках располагались тесак, топор и резак, как раз для нарубки кубиков для оливье.
– Ребят, вы откуда? – просто спросили из русской толпы.
– Латвия, – ответили мнимые русские с характерным акцентом.
– А что у вас оливье-то нечеловеческое? – неизвестный глас продолжал допрос.
– Почему? – недопоняли латыши и достали мобильники, сверяясь с рецептом.
Толпа обогнула лесорубов-латышей, тоже вперившись в экраны, где чёрным по-латышскому значились ингредиенты «Оливье» без колбасы, но с раковыми шейками.
– Так это раковые шейки были, – шепнул Мишка на ухо рядом стоящему Павлу, – а мне жена говорит: майонез тухлый.
Павел вылетел из зала пулей, держа рот руками, но его никто не осуждал. Все понимали: природные позывы – вещь непредсказуемая. Однако друзья только укрепились в правильном своём хитром ходе отсадить заразного подальше.
Отсмеявшись до слёз и хрипоты и почувствовав, что похудел ещё на полкило, Павел вернулся в праздничный зал, где уже всё устроилось. Оливье без колбасы, но с раками, не как в Майями, простили братскому славянскому народу, страдавшему в советское время без советских деликатесов, потому сующего в рецепт подноготное. То есть морских гадов Прибалтики.
Латыши, весёлые и радостные, проводив с русскими старый год, отправились на кухню, но обещали к Новому году выйти, так как обслуживание питанием заканчивалось. Десерты и напитки уже оставались за официантами.
– Мужики, приходите! Конечно! Ну что вы там тухнуть будете? – приглашали друзья новых знакомых из Прибалтики.
– Комедия, конечно, – говорил Артур друзьям, – с другой стороны, какая на фиг разница, в желудке всё равно всё перемешается?! – и стукнул свою дородную даму по дородной пятой точке.