– Зондик! Зондик! – закричал Макс Водянов, заметив пятиметрового примата с улыбкой на лице, шагающего к школьному входу.
Друзья уже хотели броситься к нему с объятиями, но он приложил палец к губам, так же сделали и Яснолада с Гобохором.
«Делу время – потехе час!». Нужно было продолжать магическое действо и закончить с ним.
«Хорошо, хорошо», – закивали восьмиклассники, уже в голове прикидывая какие вопросы будут задавать первыми.
– Великая книга ПРОНАБУ, где выкованы мысли и деяния каждого человека, дает шанс исправиться даже самому черствому сердцу на свете, если оно только того пожелает. Так спрашиваю вас: чего желаете? Чем ваше сердце успокоится? Не бойтесь, ибо время страха ушло вместе с проклятьем.
– Я не хочу, чтобы злой клоун стал президентом! – вдруг выкрикнул Ванюшин из толпы учеников, вспомнив ужасного монстра, желающего превратить мир в кровавое месиво.
– Я не хочу, чтоб террористы захватывали школы! – осмелившись, за Ванюшиным крикнула девочка из его класса и стала вытирать горькие слезы, припоминая ужасные злые лица.
– Я не хочу, чтоб мои мама и папа заболели и умерли! Не хочу болеть! – крикнул еще кто-то.
– Не хочу, чтоб мучали животных! – кричал уже кто-то слева.
– Не хочу, чтоб природа умирала! – кричали справа.
Эфа пламенела от каждого «не хочу», и ее жар передавался Белогуру, который накручивал магическое пламя на свой огромный меч, смотрящий прямо в небо, где за облаками стали проступать гигантские золотые буквы, проявляющиеся сами по себе, как будто кто-то прямо сейчас писал большой ручкой по небесной глади.
– Много набралось несправедливости, – отмечал Гобохор, слушая детей и взрослых, кричащих о самом страшном и ужасном, чего коснулись их сердца в этот предновогодний день.
– Еще многое предстоит исправить, – добавила Яснолада.
– Злые силы не дремлют, – заметил Зондик.
– Ты говоришь об этих местах, где мучают манов и других… человеков? – переспросил Яша, держа круг, по которому ходили эти неслышимые обычному уху разговоры.
– И таких мест много, – грустно согласился Зондик, удивившись прозорливому восьмикласснику. А принюхавшись, как делали все маны, сообразил:
– С альфы-центавры?
Сенчин ошарашенно принюхался к себе, на это обратил внимание Сережа Яковлев и Острецовы, которые тоже сделали какие-то выводы в своих умных головках:
– Если пойдете спасать лисичек и обезьянок с той больницы… – начала Лиза.
– Нас не забудьте! – добавила Оля.
– Сила к мозгам и хитрости всегда пригодится, – вставил свое слово Сережа Яковлев.
– Да будет так! – наконец произнес Белогур и взмахнул мечом. Все небо тут же осветилось золотым, и сияние перекинулось на школу, вмиг рассеивая последние чары. И ученики с учителями, отряхнувшись как от долгого бездействия, вернулись в свое обычное состояние: радостное, счастливое, ожидающее чуда в этот последний школьный день перед долгими каникулами.