"Пять вечера, на пустоши. Нас будет четверо."
- Марель, кроме нас двоих ещё пару доверенных лиц возьмем. Больший перевес они не потерпят.
- Лоуранц, один демон десятерых людей стоит. Мы армию притащим, они даже глазом не моргнут, - лорд Артис нервно сдёрнул с шеи шерстяной шарф.
- Все! – папа грудь вперед выкатил, становясь визуально выше и в плечах шире.
Это я его рыков не боюсь давно, лет так с трёх. А все остальные едва в штаны не делают. Вот и Марель, предсказуемо отступил на шаг, полностью принимая королевскую волю. Ему бы и самому туда идти не хотелось, да друга оставить не в силах.
Я взмыла вверх, широко расправляя крылья. Зашептала нужное заклинание, которое выливалось наружу жалостливой птичьей трелью. На одной ноте, с надрывом и силой. Оно падало вниз густым облаком, равномерно покрывая дом и двор. Люди валились на землю, будто замертво. Но я точно знала, что это лишь сон. Такой, который и через несколько часов не спадет.
Замерзнуть могут. Кольнуло этой мыслью противно и больно. Но оценив свой резерв, поняла, что и на купол хватит. Тот, что в теплицах на ночь ставили.
На последних словах выдохлась, и ощутила, как тянет вернуться. Я не заметила прошедшего времени, забыла себя в окружающем мире. И если бы не Пит, на этот раз могла не вернуться.
Осознание, что человеческое тело – всего лишь сосуд для души и магии пришло не сразу. Я тогда уже много раз пробовала перемещать дух, и Амадея с данным фактом успела смириться. Это, конечно, не особо приятно, отдавать то, что с рождения привыкла воспринимать как свое, но наша связь помогла сделать процесс адаптации проще и легче.
В тот день полётом руководила я, и едва ли обратила внимание на промелькнувшую внизу тень. Амадея не была голодна, но рефлексы и азарт погони взяли свое. Она перехватила управление телом, стрелой метнувшись вниз. Но ведь и рефлексы существуют не только у хищных птиц. У непутёвых принцесс тоже кое-что в запасе имеется. Я сработала быстро, запустив магией в щуплое тельце мыши.
Ошарашены были все – мышь, которой заклинание упокоения нежити не доставило никакого дискомфорта, лишь перековырнуло в воздухе; Амадея – потому что лишили законной добычи; и я – которую несказанно поразило, что магия от перемены тела не исчезает.
Страшное знание, дающее огромную власть. Я ведь отчетливо помню, что придворный маг, связывая нас с Амадеей, перед самым обрядом уколол мне плечо. Не потому ли так гонимы чернокнижники, работающие с кровью? И кем был старый астролог на самом деле?