– А если откажусь? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос наконец звучал твёрдо.
Он снова смеряет меня оценивающим взглядом снизу-вверх и сообщает будничным тоном.
– Заставлю. Но тогда тебе не понравится.
Не удерживаюсь и фыркаю, скептически вздёрнув бровь.
– А так, значит, понравится?
– Понравится, – кивает мужчина, – Ты кончишь.
– Пффф, – выдаю я, засмеявшись. Это всё, что я могу произнести на подобный самоуверенный бред, – Ну ещё скажи, что это будет лучшая ночь в моей жизни.
Прайм откидывается в кресле, щурясь. Веселья моего он явно не разделяет, отчего становится не по себе.
– Во-первых, ты обратилась ко мне на "ты", хоть я тебя и предупреждал, и будешь наказана. Во-вторых, ночи со мной ты пока не выдержишь. Достаточно десяти земных минут. И время идёт, Риана. Ну?
Я вновь фыркаю от смеха, но уже не так уверенно. Закусываю губу, стараясь быстро сообразить. Упрямиться дальше? Есть ли смысл спорить с двухметровым бесчувственным мужиком, способным обхватить мою талию одной рукой? Он сказал, что заставит, и мне не понравится. Почему-то я верю и первому, и второму. Тем более одно непонятно какое наказание я уже заработала...
– Десять минут? Может засечём? – осторожно предлагаю я.
Десять минут унижения выглядят всё-таки предпочтительней нескончаемой неизвестности. Выдержу уж как-нибудь.
– Если хочешь, – совершенно спокойно соглашается прайм, как будто только этого и ждал, – Часы в левом верхнем ящике стола. Принеси.
Я на нетвёрдых ногах бреду к столу и возвращаюсь к мужчине с небольшим будильником. Он заводит его и ставит рядом на пол. Переводит светящийся взгляд на меня, а затем на свои колени. А я всё жмусь, оттягивая неизбежное. Дикость какая-то. Никак не могу поверить в реальность происходящего. Возможно, если бы он просто схватил меня и отлупил, было бы гораздо проще, чем вот так. Добровольно…
– Время, Риана, – произносит ровно Дез.
Я прикрываю глаза, набираю побольше воздуха и ложусь на его колени животом. Это всего лишь десять минут, Ри. Каких-то десять чёртовых минут. И выбора у тебя нет. Но жгучий стыд всё равно опаляет кожу, обваривает щёки кипятком. Голова свисает, кровь приливает в мозг, и я совершенно не знаю, куда деть руки. Можно опереться ладонями о бёдра прайма, но я итак чувствую его всем своим туловищем. Не хочу увеличивать площадь соприкосновения ни на миллиметр. И руки в итоге тоже повисают плетьми, а пальцы касаются пола. Боже, как унизительно. Я сбегу от этого ублюдка при первом же удобном случае. Надо просто потерпеть. Просто...
– Юбку, Риана, – раздаётся глухое над головой.