— Беги! — раздается лютый голос моего защитника.
А я не хочу никуда бежать. Хочу быть рядом с ним. Пытаюсь помочь ему встать, но удается мне это с большим трудом.
— Никуда я не уйду. Я тебя не брошу. Если уйдем, то уйдем вместе или останемся здесь погибать, — заметила как говорю, а голос мой дрожит. Переживаю за него до безумия. Лучше бы эта пуля попала в меня. Зачем! Зачем он это сделал Марат?!
Он встал на ноги, придерживая плечо одной рукой. Быстрицкий так и продолжал лежать без сознания. Все же крепко Марат его приложил. Второй полицейский лежал на лестничной площадке, распластав руки, не подавая признаков жизни.
Я пощупала пульс — жив. Но ему нужна скорая помощь.
— Нужно вызвать скорую! — воскликнула я.
Марат схватил нашу сумку и, также продолжая держаться одной рукой за плечо, тихо сказал:
— Соседи вызовут.
И мы побежали. Выбежали из подъезда, затем ускорили шаг. Снова пустились в бег, взявшись за руки. Ветер дул мне в лицо, обжигал своим морозным холодом, но я ничего не чувствовала. Я просто бежала рядом с раненым Маратом.
По всей видимости, каждый шаг ему давался тяжело. Ранение давало о себе знать.
Выбежала на дорогу, старалась остановить машину. Все же ночная Москва более спокойная. Машин не так много. Прохожих — никого. Только я, Марат и яркий свет фонарей. Дорога почти пустая.
Нам повезло. Из-за поворота, на полной скорости вывернула легковушка. Я перекрыла дорогу, встав посередине дороги с поднятыми руками. Увидев ослепляющий свет фар, начала активного махать рукой. Водителю ничего не оставалось, как остановиться. Из окна авто высунулось недовольное лицо парня:
— Тебе, что жить надоело? Чего под колеса бросаешься?
Но тут появился Марат. И лицо водителя приняло совершенно другую гримасу. Серьезное, гневное.
— Мы вместе, — грозно высказался он. А затем открыл дверь легкового авто и сел на заднее сиденье. Я прыгнула и села рядом возле него.
Водитель не успел ничего возразить.
Марат все также держался за плечо. Вид у него грозный, взгляд тяжелый.
— И куда вам? — спросил недовольный шофер сухим и совершенно не дружелюбным голосом.
— На Пушкинскую вези.
— Может вам в больницу надо? — повернулся к нам. Значит, заметил, что Марат ранен.
— Сами разберемся. Ты давай вези.
Проезжая нарядные витрины магазинов, которые ярко светились при желтом свете ламп, я бросала короткий взгляд на Марата. Видно было, что он держался. Не издавал ни звука. Терпел.
— Тебе больно? — мягко спросила я и хотела дотронуться до него рукой. Но он отвернулся от меня и начал смотреть в окно, все также прижимая раненное плечо.