Уже ближе к вечеру, как и планировал Быстрицкий, он хотел поехать в «Ангелово», но ему помешал Волков.
— Нужно поговорить, — серьезно произнес Волков, когда они встретились в коридоре.
Быстрицкий ответил ему лишь кивком головы.
Они вышли на улицу и направились к машине. Быстрицкий достал из кармана небольшой брелок, нажал на нем маленькую кнопочку, и его большая машина издала короткий звук, приятно подмигнув фарами.
— Конечно! Конечно, — на радостях произнес капитан.
Мужчины сели в машину и на спокойных тонах вели диалог:
— Ты узнал, где кейс?
— Да, его завтра принесет Фомина, — ответил Быстрицкий и принялся разглядывать большой руль. Затем он облокотился двумя руками на него и повернулся в сторону подполковника.
— Почему не проследил?
— Так куда она теперь денется, пока пистолет у нас. — Быстрицкий никак не решался рассказать Волкову, про то, что брат Фоминой жив.
— Смотри мне. Я уже договорился с партнерами. Если что не так — шкуру спущу. И это в лучшем случае, — грозно высказался Волков.
— Да что может быть не так? Киллер у нас, Фомина на крючке.
— Смущает меня кое-что. Что он делал на Курском вокзале.
— Да мало ли что… Допросим, узнаем. Все выбьем из него!
— Как бы поздно не было. А ты догадайся с трех раз, где второй кейс хранился? Знаешь, заводи свою машину и поехали туда прямо сейчас. На вокзал. Чувствую, не зря он там крутился. Быстрицкий понял, что в скорей всего его планы отменяются и придется ехать с подполковником.
Всю дорогу они ехали молча. А когда приехали, то Волков пулей выбежал из машины и направился к камерам хранения. Быстрицкий за ним. Напряжение нарастало. Быстрицкий знал, что у них были данные из сейфа Волкова и похитители могли спокойно их расшифровать.
Волков открыл ячейку и увидел пустоту. Кейс отсутствовал.
Я взяла кейс, позвонила Быстрицкому и направилась в город. Мы договорились с ним встретиться на том же самом месте, где и вчера.
Когда я приехала, он уже ждал. Как и в прошлый раз, стоял в сторонке и наблюдал. Его волосы взъерошены, плечи расправлены, взгляд серьезный, грозный. Щетина на его худых щеках отросла еще больше. Одет он также, как и вчера. Неприятный. Самодовольный. Высокомерный.
— Привезла? — сразу спросил он, когда увидел меня.
— Что с ним будет? — отвечала я вопросом на вопрос.
— Тюрьма ему будет. Лет десять, если не больше. А от себя я сделаю все возможное, чтобы его упекли на полную катушку. И дали максимальный срок.
— Я отдам кейс. Но я хочу увидеть его. Вы можете устроить с ним свидание?
— Он не слишком обрадуется твоему визиту, — задумчиво ответил Быстрицкий.