— Какое? — я не отводила от него взгляда. И что он задумал? Конечно, могла бы и раньше догадаться. Хотя я думала, что откажет. Пошлет ко всем чертям. А у него ко мне встречное предположение. Как же непредсказуема наша жизнь.
— Ты станешь моей! — произнес он, взял в руки бокал с коньяком и выпил все до дна.
— Я не могу…, - растерялась. Не знаю, что сказать. Зря я пришла просить у него помощи. Очень зря. На что я надеялась? Что он скажет: да, сейчас я тебе помогу и тебе за это ничего не будет? Глупо. Ой, как глупо.
— Кстати, кроме меня тебе навряд ли, кто поможет. А если ты останешься со мной. Будешь целиком и полностью принадлежать мне и только мне. Я найму ему хорошего адвоката, который поспособствует, чтобы его опустили под подписку о невыезде. А там, сама понимаешь. Он может уехать куда угодно и его будут искать очень долго.
— Сволочь! Я же… Я же ничего не чувствую к тебе. Мое сердце принадлежит другому.
— Почувствуешь. Обязательно почувствуешь. — Андрей слегка прищурил глаза, а затем добавил:
— Я сделаю все, чтобы ты забыла его.
— Ты слишком самоуверен, — говорила я и смотрела ему прямо в глаза. Он прав. Мне действительно никто не сможет помочь кроме него. Левин — мой единственный шанс вытащить Марата. Но тогда я его предам. Предам свою любовь. Никак не могу решиться на этот шаг.
— Но ты подумай, я никуда не спешу. Только помни, какую Быстрицкий организует ему камеру. Ему сказочно повезет, если твой киллер останется в живых.
— Замолчи! — крикнула я и резко встала со своего места. — Он ничего ему не сделает!
— Это почему? — Андрей вскинул бровь. Затем он сел напротив меня и сложил руки перед собой.
— Если ты согласишься на мои условия, ты спасешь не только его, ты спасешь себя. А я сложу к твоим ногам все! — он резко схватил меня за руку. Сильная хватка. Я никак не могла вырвать руку.
— Хочешь, завтра поедем в Париж? Я покажу тебе Европу? А хочешь на море? В жаркую и солнечную Доминикану?
— Ты с сума сошел! — я отрицательно покачала головой.
— Это твой единственный шанс. Единственный.
— Я ухожу, — мне удалось вырвать руку. Тут же встаю со своего места и направляюсь к выходу.
Левин тоже встает из-за стола опережает меня и перегораживает путь.
— Ты всеравно станешь моей. Это вопрос времени. Но если согласишься сейчас, то сможешь спасти ему жизнь.
Поворачиваюсь к нему лицом, на глазах наворачиваются слезы. Трудно дышать, трудно говорить.
— Ты… Ты! — не выдерживаю плачу. Закрываю лицо руками и не знаю, что мне делать. Жалею, что к нему пришла. Но другого шанса у меня нет. Я в ловушке. — Я не хочу так… Я не смогу, — отвечаю я ему, когда мои эмоции утихают.