Капитан сел в свое авто и подумал, в каком случае Марат может поделиться нужной информацией. Только в нескольких случаях: если Катерине грозит опасность или пообещать выпустить его из тюрьмы. Быстрицкий не раздумывая, решил поехать в отдел и допросить его как следует. Быстрицкий считал, что у него есть слабое место. «Оно у каждого есть, просто нужно знать его. Это слабое место.» — думал капитан.
В этот раз допрос Марата проходил в специально-отведенной для этих целей комнате. Быстрицкий присел напротив своего собеседника, когда тот в свою очередь с гордо поднятой головой смотрел на него пристальным взглядом.
— Будем говорить? — задал первый вопрос Быстрицкий. Затем не выдержал противостояния глаз, встал со своего места и подошел к железной двери.
— Я уже все сказал. Добавить мне не чего.
— Ясно, — произнес Быстрицкий и размеренной походкой начал ходить вокруг Марата. Как когда-то ходит вокруг Катерины, когда допрашивал ее. — А новая камера, как тебе?
— Нормально. Сильные ребята, но мозгов мало.
— Где кейсы, Марат? Я последний раз спрашиваю.
— Понятия не имею, о чем вы говорите.
— Хорошо, хорошо, что ты хочешь? — совсем по-другому заговорил капитан. — Хочешь на свободу? Мы это быстро тебе организуем. Только скажи, где они?
— Так же, как и организовали камеру с кикбоксерами? — задал встречный вопрос Марат и внимательно посмотрел на Быстрицкого. Он понимал, что никто на свободу его никто не выпустит. И жив он, лишь благодаря тому, что вовремя подсуетился и прибрал нужную им вещь.
— А Катерина? Не боишься, что с ней может что-нибудь случиться?
Тут взгляд Марат резко изменился, и он грубо ответил своему собеседнику:
— Попробуй ее хоть пальцем тронуть!
— Попробую, еще как попробую…
Я предала его. Предала, чтобы спасти. Этим вечером осталась у Андрея. Сказала ему, предоставить мне отдельную комнату и он с радостью ее предоставил. Светло-бежевый тона, широкая кровать, шкаф-купе с большими зеркалами. Сразу вспомнилась комната Марата, где мы вместе…
Теперь он лишь в моих воспоминаниях. Все мысли о нем и днем и ночью. Ничего не могу с собой поделать. Хочу всегда видеть его. А не жить в этой золотой клетке. Как же сложно осознавать, что теперь мне никогда не быть рядом с ним.
Презираю Левина. Он не оставил мне выбора. Так расставил сети, что я просто вынуждена в них попасть.
Что же делать? Что же мне делать… Из этой ситуации я совершенно не видела никакого выхода. Выхода нет. Остается смириться, терпеть боль, засевшую в моей душе. Марат меня никогда не просит. Слишком гордый. Слишком властный, чтобы делить меня с кем-то еще.