— Милена…, - начинает он, но я его обрываю.
— Нет, Асад! Достаточно! Я больше не могу так…
— Ты говорила, что любишь меня, — напоминает он.
— Люблю, — подтверждаю. — Но это ничего не меняет. Если будет любить только кто-то один…ничего не получится. Мне будет сложно тебя вычеркнуть из своего сердца, но я должна это сделать, чтобы не убить себя…,- говорю, с болью в голосе, и вижу как его руки, сжимаются в кулаки.
— Не надо ничего вычеркивать, — хрипло. — Давай поговорим…
— Нет, — сопротивляюсь, и начинаю плакать.
— Милая, я прошу только пять минут разговора…, - не отступает он. — Я хочу видеть твои глаза…Хочу сказать тебе всё, находясь рядом, а не через эту чёртовую камеру! Если после этого, ты захочешь, чтобы я ушёл…даю слово, что уйду.
И я замолкаю, возрождая между нами длительную, напряжённую паузу, которую Асад не выдерживает первый:
— Воронов блядь, открой эти чёртовые ворота, или через полчаса их снесут к херам! — рычит.
Милена
— Воронов блядь, открой эти чёртовые ворота, или через полчаса их снесут к херам! — рычит.
— А не пошёл бы ты, Сабуров…, - заводится Максим в ответ, но я его обрываю.
— Открой ему! — прошу, и мне хотелось верить, что эта просьба только во избежание очередной войны из-за меня. — Ты дал слово Асад, — напоминаю. — Поговорим, и ты уходишь!
— Если захочешь…, - подтверждает он, и связь прерывают.
А дальше я жду некоторое время, и как только мужчина появляется в проёме двери гостиной, Максим и Роксана уходят наверх, оставляя нас одних.
Асад сразу, в несколько широких шагов, пересекает расстояние между нами и заключает меня в свои объятия. Я не отталкиваю его, не могу, хотя до этого была настроено решительно. А сейчас, словно парализовало…
— Прости, — первое и единственное что он говорит, после чего меня прорывает.
Плачу и прижимаюсь к нему всем телом, мысленно осознавая, что только что, чуть не сделала. Обида, злость, отчаяние смешались во мне горьким чувством, а я им поддалась, но сейчас, когда наступил откат, меня, переполнило сожаление и понимание.
— Не разрывай ничего! — просит, слегка отстраняясь, чтобы заглянуть мне в глаза. — Ты для меня многое значишь… Ты весь мой мир. Давно. Ещё тогда, год назад! — признаётся, и я рвано выдыхаю. Это сильнее чем слова любви, услышать от него подобную речь. — Дай мне ещё один шанс, и я обещаю, что сделаю всё для того, чтобы ты не пожалела об этом!
Мне было достаточно этих слов, этих признаний. Я верила ему, но Асад продолжал, и я не могла его прервать. Слишком была шокирована.
— Я знаю, что не дал тебе нужной заботы, внимания, доброты и буду работать над этим! Теперь всё будет по-другому! Даю слово… Я постараюсь исправить свои ошибки, и доказать тебе, что ты нужна мне! Я сделаю всё для того, что бы ты и твой сын были счастливы вместе со мной…чтобы ты…вы, ни в чём не нуждались и были в безопасности! Пойдём домой, вместе со мной, — добавляет хрипло, а у меня подкашиваются ноги, и я медленно оседаю на диван, возле Амира.