— Я не знаю как, — всхлипнув, сдаюсь. Так трудно, быть постоянно сильной, думать обо всём, а теперь ещё и мой маленький сыночек. Смогу ли я его защитить?
— Не делай этого вновь…, не покидай меня, — добавляет сестра грустно, добивая меня окончательно, и я её обнимаю. Мы начинает плакать одновременно, впервые, так по-родственному прижимаясь друг к другу. — Давай бороться! — вдруг предлагает она. — Я помогу тебе! Вместе мы — сила! Хватит уже из нас боли, страха и переживаний. Я хочу покой и нормальную семью…
И вдруг я понимаю, что жизнь её тоже не баловала. Грусть и печаль в её голосе, напомнили мне, что я старшая сестра, и я должна беспокоиться о младшей, а не наоборот.
— Хорошо-хорошо, — тихо обещаю, водя ладонью по её волосам. — Прости, я наверно просто не подумала… Я тоже не хочу тебя покидать! Я придумаю что-то другое! Попытаюсь решить это иначе…, - обещаю, обдумывая сказанное. Не знаю как, но я должна вернут себе жизнь. Асад не царь, и не Бог, ему не может быть, всё подвластно! И я могла рисковать собой, но Амир…в любом случае, мне нужно было его уберечь. — Только, пожалуйста, если он когда-нибудь меня найдёт, не отдавай ему моего сына! — прошу, чтобы иметь некие гарантии. — Я не хочу, чтобы он был таким же…, - с болью добавляю я, и в этот момент Амир начинает плакать.
Словно чувствует мо ё настроение.
Этот плач мгновенно развеивает весь плохой настрой, и мы обе бросаемся к малышу.
— Всё нормально? — взволновано спрашивает Роксана, когда я беру малыша на руки. И как только я это делаю, весь мой страх, и проблемы уходят на второй план. Амир придает мне силы, и уверенности…я просто немного сдала. Он поможет мне, быть сильной и я справлюсь со всеми неприятностями, которые меня могут ожидать!
— Нужно сменить подгузник, — успокаиваю её. — Врач предупреждал, что первое кормление смесью, может действовать на ребёнка со слабительным эффектом. Ну, это пока желудок не привыкнет к изменениям, — объясняю, приступив к своим обязанностям.
— Понятно, — слишком серьезно отвечает Роксана, внимательно наблюдая за мной. Словно ей интересно.
Но как только я кладу Амира на пеленальный столик и снимаю с него подгузник, она сразу отскакивает в сторону, прикрывая нос рукой, и тихо чертыхается.
— Это точно сделал он? — спрашивает она в неком шоке, оставаясь в стороне, и я не могу сдержать смех. Киваю, быстро управляясь с проблемой, но в глазах сестры остаётся неверие. — Ты серьезно? — уточняет она, всё никак не угомоняясь.
— Ну не подбросили же! — бросаю, продолжая смеяться, закончив с подгузником и выбросив в мусорное ведро.