Уилл, словно издеваясь, ехидно вставил:
— А мне на слово никогда не веришь.
— Сейчас верю, — я сама честность.
— А я всё же хочу, чтобы ты убедилась в моей целостности, — некромант бессовестный ловко первые три пуговицы на рубашке расстегнул!
Наверно, он и остальные продолжил расстёгивать, но я этого уже не видела, резко отвернувшись и прикрыв глаза, сделав из ладоней подобие шор у лошадей.
— Но ты же так ничего не увидишь! — Заметил этот… этот!
— Вы издеваетесь?! — Я просто понять не могла, и вообще мне в этом холодном помещении уже ужасно жарко было!
— Нет, он раздевается, — посмеиваясь, поделился Уилл подробностями происходящего.
И я поняла, что хватит с меня.
Не оборачиваясь и вообще стараясь на некроманта не смотреть, я вылетела из морга, пробежав мимо услужливо посторонившегося боевого мага, и уже убегая к лестнице услышала громкий смех Уилла и откровенно издевающееся от тоже смеющегося Адриана:
— А как же медицинский осмотр, Гвен? А вдруг я ранен?!
Гады!
* * *
Уилл вернулся только под утро. Хотя слово «вернулся» тут вообще не подходит.
— Гвен, там твой друг, — сонная Василиса на чердак поднялась, у лестницы остановилась, но слов подобрать так и не смогла, а потому просто махнула рукой, сплюнула ругательство и зло утопала вниз, громыхнув там дверью своей спальни.
А я только из-за неё и проснулась, села на перине, потому что кроватей как таковых не было и мне фактически пришлось спать на полу, сонно потёрла глаза…
И услышала лай. Это был предельно странный лай, один принадлежал точно какому-то псу, причём судя по надрыву и осипшему уже голосу, длилось это продолжительное уже время, а второй… не поверив сначала, я замерла, прислушиваясь, и ощутила, как верно округляются мои глаза.
Потому что второй лай принадлежал Уилльяму и был откровенно издевательским и дразнящим! То есть он сейчас стоял и пса дразнил!
Скатившись с перины на пол, я торопливо вскочила на ноги и подбежала к единственному имеющемуся тут окну в торце дома, открыла круглую деревянную раму и высунулась на улицу.
И едва не вывалилась от удивления! Потому что Уилл в самом деле дразнил соседского пса, стоя за забором, корча ему рожи и продолжая лаять! Бедное животное, чьё передвижение было ограничено длиной цепи, на этой самой цепи уже фактически висел, опираясь о землю лишь задними лапами. Передние висели в воздухе, делая пса визуально больше. И вот он тоже лаял, да, хрипло, оскорблённо, но очень негодующе.
А самое интересное, что Уилл у забора стоял не один, его с двух сторон придерживали два умертвия, отстранённые и невозмутимые.