Чисто из вредности окинув его презрительным взглядом с головы до ног, снисходительно дозволила:
— Договаривайтесь. Но не со мной.
Да, я была злая. Меня против моей же воли женой называть?! Это наглость. Это наивысшее проявление наглости. Это… мы на такое глаз не закрываем.
В общем и целом не закрываем, да, но в данный конкретный момент я рюкзак подхватила, на плечо без труда закинула, потому что лёгкий очень был, и к двери направилась, по дороге размышляя о том, что магини вообще существа мстительные и изобретательные, но… но данная особенность представительниц моей профессии как-то мимо меня проскользнула. Раньше не жаловалась, а сейчас вот обидно как-то стало.
— Гвени, — мэр дорогу заступил, позвав мягко очень.
Как назло, ни одного заклинания гадкого не вспомнить. Поразительно даже, с учётом того, кто мой лучший друг.
— Что, уже даже не пирожок? — Я напряжённо вспомнить пыталась.
— Булочка, — не в силах сдержать улыбку, исправил Адриан.
И вот вообще зря он меня поправил, но с другой стороны — в голове щёлкнуло.
И я вспомнила! И, радостная от этого осознания, голову подняла, со светло-зелёными, загадочно мерцающими глазами встретилась и:
— Светом небесным заклинаю, на муки вечные тебя обрекаю!
Бабах! Громыхнуло так, что здание мэрии подпрыгнуло! Вздрогнули тяжёлые шкафы, зазвенели стёкла, закричали люди на нижних этажах! А здесь, в кабинете городского правителя, медленно, но верно каменел от ярости господин Лотрек.
Причём каменел лишь фигурально — мышцы напряглись, кулаки сжались, взгляд сделался тяжёлым и немигающим…
— Странно, — я нахмурилась, потому как уверена была: окаменение должно было быть самым настоящим.
Или нет? Честно говоря, уверенности во мне не то чтобы много было…
— Может, муки не вечные? — Не поняла совсем, водя недоумевающим взглядом по мужской груди, которую, напряжённую, даже сквозь белую рубашку очень хорошо видно было.
Но вот вопрос: если не вечные, то какие тогда? Постоянные? Нерушимые? Невыносимые?
— Гос-с-спожа Авейр-р-ро, — Адриан так интересно позвал — начал с шипения, закончил рычанием.
— Подожди, я думаю, — попросила его, отмахнувшись рукой от его слов.
Заклинание это я слышала всего раз — от одногруппницы Бени Завейр. Её Димитрий Нотрек, боевик с курса выше, так достал, что девушка его на эмоциях и прокляла так, что он потом целые сутки в саду каменной статуей простоял. Они, кстати, поженились, но не в этом суть: Адриан должен был окаменеть. Просто обязан был.
Но почему-то взял и нагло наплевал на все магические свойства проклятья, продолжив каменеть исключительно метафорически.