Адриан скривился, плечом потёр щеку, пошелестел букетом и продолжил:
— В общем, я решил, что не могу оставить всё просто так и просто обязан тебя отблагодарить. Серьёзно отблагодарить. И я бы тебе всё равно предложение сделал, только немного попозже, а тут так всё удачно сложилось…
Ощущения были такими, словно меня резко погрузили в обжигающе-ледяную воду, а доходило с запозданием. Отхлынула кровь от лица, споткнулось и застучало медленно, но гулко сердце, закололо кончики пальцев…
Падение с небес, до которых даже подняться не сумела, вышло болезненным. До слёз.
— Значит, — свой сухой надломленный голос я узнала с трудом, — твоё предложение лишь… благодарность?
Маг в одно мгновение осознал, что наговорил не того, весь подобрался, ближе подался, а в глазах столько тревоги и сожаления за секунду разлилось.
— Гвен, я не так выразился.
Но у меня уже предательские слёзы обиды в глазах блестели, а сердце… моё бедное сердце сжималось и рвалось.
— Ты выразился предельно ясно, — возразила я, отступая ещё на шаг, — и мой ответ — нет.
Потому что выйти замуж от чувства благодарности не предлагают. Об этом просят от любви, тёплых и нежных чувств, когда понимаешь, что без неё жить не можешь и дышится неспокойно.
— Гвен, — лицо некроманта потемнело, голос потяжелел, — не принимай поспешных решений.
И я просто не удержалась:
— Как ты не принимал поспешного решения придти ко мне с кольцом? — Слова горько прозвучали, горечь эта неприятно и на языке осела.
В зелёных глазах мага отчётливо засверкали молнии. Медленно выпрямившись, господин Лотрек посмотрел на меня сильно сверху вниз. Захрустели стебли сжимаемых им цветов, едва слышно скрипнула коробочка в другой руке.
— Хочешь сказать, — ледяным, способным замораживать всё вокруг тоном проговорил мужчина, — моё предложение продиктовано чувством благодарности?
Я носом шмыгнула, но тоже вытянулась, встала ровно-ровно, до лёгкой боли в спине, тоже кулаки сжала, подбородок вскинула и ответила:
— Это не я сказать хочу, это ты сам только что сказал.
Маг медленно кивнул, скорее говоря, что услышал меня, чем подтверждая, что такое в самом деле было.
— Гвени, — моё имя из его уст убийственно-ласково и взбешённо-снисходительно прозвучало, но больше маг ни слова не сказал.
А мне просто до ужаса обидно было, и не покидала мысль, что меня кроме как из благодарности, больше замуж и позвать не за что.
— Уходи, — попросила тихо.
— Что? — Мэр тут же в ярости сощурился.
И бытовой маг не выдержала, на крик сорвалась:
— Уходи!
Хотелось сказать ещё много, ещё очень-очень много, но я так собственного крика испугалась, что всхлипнула и замолчала, руками рот сжимая.