— Ничего страшного, — учительница улыбнулась. — Я ещё загляну к вам на кружку трав. Ты обещала рассказать про свой мир.
— Конечно, заходи, — я была совершенно не против. — Поболтаем.
— Непременно, — помахала мне рукой и скрылась за дверью.
Я продолжила собирать обрывки своего нижнего белья и одежды. Свернула медвежьи шкуры, оттащила их в угол и, стерев ладошкой испарину со лба, замерла. Надо пойти одеться.
— Неплохо выглядишь, Рокси, — голос Марка за спиной заставил меня вздрогнуть. — Хочешь свою рубашку дам?
У меня сжались кулаки. Развернувшись, я посмотрела на оборотня. Он стоял в нескольких шагах от меня, скрестив руки на груди. Ярость, ревность, обида — ядерная смесь в его взгляде, позе, тоне.
— Я не должна перед тобой оправдываться, — прохрипела.
— Нежная и порочная девочка, — на губах волка заиграла скользкая, неприятная ухмылка. — Повелась на Михины обещания? Я думал, ты умнее.
Меня достало, что все кругом лучше знают, почему я сделала то, что сделала. Трикси и Марк — по их мнению, я алчная авантюристка, которая мечтает стать первой самкой стаи. Или на что я там ещё должна была рассчитывать, раздвигая ноги перед Михеем?
— Тебе не приходило в голову, что он мне нравится? — шагнула к оборотню, смело глядя ему в глаза.
— Не приходило ему… — в дом вошёл Михей. — В голову, — в голосе старшего волка гремел тихий, но очень ощутимый гром.
Он держал на руках щенка. Я бы сказала, что это Лоу — окрас её, но размер! Моя приёмная дочь последний раз зверем выглядела как трёхмесячный волчонок, а тут целый «юниор» у папы на ручках.
— Ты как всегда не вовремя, — прорычал Марк.
— Рокси, возьми дочь, — Михей отдал мне увесистую спящую волчицу. — Всю ночь с Акурой у алтаря вертелась, спать будет до обеда. Уложи в кровать, а сама иди к шаманке. Она хочет с тобой поговорить.
— О чём? — я кряхтела, пытаясь взять Лоу поудобнее.
— Иди, моя… — повторил, глядя в глаза брата, намеренно сделав акцент на «моя».
Мы сидели с младшим за кухонным столом, между нами стояла сковородка с яичницей. Рокси готовила. Для меня. Марк на этом празднике жизни был лишним.
— Рано вы вернулись, — не отрываясь, смотрел брату в глаза.
— Я отменил охоту, — заявил, сверля меня злым взглядом.
От агрессии, искрившей в воздухе, можно подкуривать.
— Чего ради? — прорычал.
— Обнаружил у себя силу вожака. Ничего не хочешь мне рассказать, брат? — бровь младшего дёрнулась.
— Это ты мне расскажи, как отказался от своей магии на алтаре, а потом отдал её Роксане, чтобы она смогла защититься от меня — ублюдка.
Лицо Марка вытянулось. Он явно до этого момента не связал концы с концами, не понял, как моя сила оказалась у него. Теперь мыслительный процесс шёл полным ходом. Я читал в глазах брата бесконечную ленту догадок. Понял, наконец, как мы облажались: он — когда слил свою силу в бутылку, я — когда отдал свою энергию ему — опустошённому, чтобы вылечить. Я не знал, что так выйдет… Да и знал бы, поступил бы так же.