— Между прочим, вместо поезда вас должна была ждать дрезина, но Акура просила и наши расстарались — всё по высшему разряду организовали. Можно было не опаздывать?! И вообще — он нахмурился, глянув на Михея, — этого возить мы не нанимались. Передайте шаманке, что она со мной до конца жизни не расплатится.
— Слово в слово передам, — процедил младший.
— На посадку проходите, — бородач фыркнул.
Всё словно во сне. Ночь, железная дорога, раритетный паровоз с одним вагоном и бесконечная лента страха, уходящего в неизвестность. Запах машинного масла и влажного песка, которым тут пропахло, кажется, всё и чуточку больше, навсегда останется в моей памяти неприятной горькой ассоциацией. Эту ночь я предпочла бы забыть.
— Рокси, я должен тебе кое-что сказать, — Марк вышел из вагона один. Михей уже внутри.
— О чём ты? — я уже одной ногой встала на железный порожек под дверью.
— Это последний рейс дварфов между мирами.
— Что? Но… Господи, Марк! Ты ведь сказал, что у нас будет шанс вернуться! — хотела сойти на перрон, но оборотень остановил силой.
— Эти карлики что-то напортачили, и магии железной дороги хватит только уехать и вернуться обратно.
— Как ты мог?! — я колотила младшего по плечам кулаками.
— Хватит, Рокси! Хватит! — он перехватил мои запястья, заглянул в глаза. — У нас нет выбора. Понимаешь?
Я замерла с полными глазами слёз. Понимала, но общей погани ситуации это не отменяло. Никогда ниоткуда я не уезжала с такой болью.
— Ага, да… — всхлипнула.
— Прости меня за всё. Я обещаю беречь Лоу. Я… Передай Михе, что я никогда бы не пошёл на алтарь, не отказался от силы, если бы знал, чем всё кончится. Подумать не мог, что дойдёт до такой беды.
— Иди… — дёрнулась, зашла в вагон и закрыла тяжёлую дверь.
Гудок локомотива перед отправкой взорвал моё сердце.
Грохнулась на лавку рядом с чёрным волком, положила ладонь на тёплый мохнатый бок и посмотрела в окно. В слабом освещении жёлтых фонарей стоял Марк. Мы не помахали друг другу на прощанье — прощанья не было. Бледный, почти прозрачный, словно призрак он смотрел на меня, а я на него. В голове громом бабахали его слова — «я никогда бы не пошёл на алтарь, если бы знал...». Марк не мог знать. Никто не мог знать.
Господи, как бы я хотела всё исправить, вывернуть прошлое наизнанку…
Поезд тронулся.