— У меня нет ответа на твой вопрос, — прохрипел.
— Лоу… Ты дал красивое имя нашей дочери. Когда вы обретёте счастье, мне откроется дорога к покою, — рука призрака коснулась моей макушки.
Это не было физическим контактом в полном смысле, но я ощутил заботу. Ту, которую потерял вместе с женой и так и не нашёл в других женщинах.
— Мне жаль, Лейла. Мне очень жаль… — в горле собрался крутой комок горечи.
— Тебя ждут тяжёлые испытания, Михей.
— Это ты предупредила старую кость? — догадка дёрнулась в звенящей от боли голове.
— Я и так много сказала — тебе и Акуре… Обретёшь счастье — освободишь меня.
В лицо ударил холодный ветер, Лейла пропала, а у меня перед глазами всё поплыло. О том, чтобы сейчас добраться до шаманки, и речи быть не могло. Я опустился на пол. Надо немного полежать…
***
Ворвалась в дом и, на ходу расстёгивая куртку, понеслась к комнате Михея. Только бы с ним всё нормально было! Только бы… Слова старой волчицы сильно меня напугали. Если с вожаком беда, а я постучала и ушла? Господь бог!
Лупила ладошкой по двери, звала, а в ответ тишина. С папой было так же. Он не открывал, а мне надо было в школу, мама спала пьяная и… я ушла. Потом комнату вскрыли полицейские, потому что отец уже никому не мог открыть. Никогда.
Прижалась лбом к прохладной стене, до боли кусая губы.
— Пожалуйста, прошу… — дёргала дверную ручку. — Михей! — сорвалась на крик.
После смерти отца я научилась вскрывать замки на дверных ручках. Зачем? Бог его знает. Не пригодилось… Ну и дура, Рокси! В груди холод.
Разворот на сто восемьдесят и бегом в гостиную. Вчера убиралась на полках стеллажа и видела там маленький ножичек — то, что нужно! Благо — дверные ручки в доме вожака мало отличались от тех, что были у нас.
Вернувшись к порогу спальни Михея, кое-как трясущимися руками вставила тонкое лезвие в замочную скважину.
— Дава-а-ай! — умоляла железяку поддаться. — Давай, давай, давай… — щелчок.
Дёрнула ручку вниз, толкнула дверь и практически ввалилась в комнату. Нож полетел в сторону, а я к порогу ванной. Голый оборотень лежал на полу без движения. Грохнулась на колени, сжала ладонями его щёки. Обычно смуглый латинос сейчас напоминал мел, но был невыносимо горячим — еле руки терпели.
Жив! Боже, спасибо!
Открыла холодную воду в кране и, зачерпнув пригоршню, плеснула ему на лицо. Замычал.
— Михей, — снова опустилась на колени, — ты меня слышишь?
— Уходи, — он открыл глаза.
— Не дождёшься, — у меня дрожал голос. — Вставай, надо перебраться на кровать.
Такого бугая я не подниму. Огромный мистер вожак своим весом мне хребет сломает. Уговаривала его встать. Даже не попытался, только бормотал что-то…