Смотри не влюбись в меня…
Отчаянно-дерзкое заявление, но мне понравилось. Люблю, когда у женщины есть коготки. В Мелене просыпается женщина, вылупляется из кокона бледной моли. Даже стоя на коленях, умудрилась свысока на меня посмотреть. Кошка. И ластиться научилась и защищаться, если придется. А ей придется, рано или поздно, но придется, и, вероятно, даже от меня.
На вилле я оказался далеко за полночь – дом мягко светился, разгоняя тени в саду, а в окнах темно. Мирно и спокойно, прямо рай на земле. Возможно, перееду сюда окончательно, когда закрою вопрос с Берроузами. Мне здесь было комфортно, а в семейном особняке слишком многое напоминало обо ушедших. Обо мне прежнем напоминало.
Я бесшумно пересек холл, направляясь наверх, в спальню мышки-малышки, но тихий мелодичный звук заставил замереть. Думал, Мелена уже легла, но нет: она, кутаясь в тонкий плед, стояла возле рояля и одной рукой томно перебирала клавиши. Такая домашняя, теплая, нежная. Я покачал головой – на этом фронте я проигрываю: вывести принцессу из Мелены сложнее. И как она умудрилась остаться такой чистой, живя в доме подонков и убийц?!
– Это что еще здесь за Кентервильское приведение? – иронично сказал я, разрушая магию, окружавшую Мелену. Она испуганно подпрыгнула, роняя плед – а штучка сексуальная на ней.
– Марк! – тихо воскликнула, едва не бросившись ко мне, но устояла. У нас был уговор – никаких сантиментов и прочей любовной дребедени.
– Только не говори, что скучала.
– Скучала, – честно призналась она. Я вздернул бровь. У мышки напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Я ж подонок, а она на меня глазами своими ясными, как на рыцаря своего… Глупышка. – Два дня без секса – пытка, – вдруг добавила она, нарочито горько вздохнув. – А у тебя ведь монополия на мое тело.
Теперь взлетела и вторая бровь – малышка, которая уже не такая уж мышка, решила поиграть. Так, глядишь, настоящей кошкой станет.
Мелена демонстративно медленно обогнула диван, волосы свои роскошные назад отбросила, чтобы с ума меня свести острыми сосками, не скрытыми полупрозрачной сорочкой.
– Шлюхе позволено поцеловать хозяина, или наша сделка это запрещает? – замерла рядом, обдавая тонким ароматом диких ягод. Сладкая.
Да, Мелена старалась отыграть на полную. После моего финансового предложения вопросы чести и достоинства ее больше не беспокоили. Она ведь, по сути, дорогая проститутка – ноги по щелчку раздвигать обязана, что она и делает, собственно. Любую другую я именно такой и считал бы, но не мышку-малышку: она осталась невинной будучи замужем за подонком, и я не только про девственность. Если всплывала тема ее семьи, то ясные глаза тут же становились испуганными, затравленными, потухшими в секунду. Мелена боялась к ним возвращаться. Если бы она только знала, что сама вручила еще один инструмент давления в случае чего. Надеюсь, он мне не понадобится – Мелена и так моя, на все согласная.