Оперный театр в Сан-Франциско торжественно распахнул двери перед утонченной публикой – премьера единственной оперы Бетховена «Фиделио» собрала ценителей жанра со всей Калифорнии.
Я понимала, что, скорее всего, встречи со знакомыми – лично или номинально – не избежать. Марк выставлял меня на показ, не стеснялся демонстрировать, насколько трепетная «дружба» нас связывает, но если в Вегасе я чувствовала себя действительно шлюхой, то сейчас вела себя как любовница красивого мужчины, мятежница и бунтарка. Я всеми силами доказывали себе и Марку – на остальных было плевать, – что я не жертва. Что наша сделка приносит мне удовольствие, а что подумают остальные – неважно.
Марк тоже не стремился унизить меня танцами на шесте в элитном борделе, он просто показывал высшему обществу юго-западного побережья, что может взять все, что пожелает. Сейчас он имел не меня, точнее, не только меня. Марк имел моего отца, и все это знали. Да, я видела заголовки в «Дейли Ньюс» и «Венити Фэйр».
Мы заняли центральную ложу вместе с пожилой парой и их молоденькой внучкой.
– Мистер Кларк, миссис Кларк, мисс, – Марк тонко улыбнулся и властно положил руку мне на талию. – Позвольте представить мою спутницу – Мелену Берроуз.
Сухой, но бодрый старичок с ясным взглядом и повадками заядлого ловеласа поцеловал мне руку:
– Я очарован, юная леди.
А вот его жена поднесла к лицу маленький бежевый бинокль и нарочито критически рассмотрела меня.
– Не дочь ли Гордона Берроуза?
– Она самая, – я ответила за себя сама. Рука Марка чуть заметно напряглась, сжимая талию чуть крепче. Неужели беспокоится о моей репутации? Или боится, что я буду вести себя вульгарно? Вроде и то, и то должно его устраивать.
– Я знакома с вашим отцом, – прохладно заметила миссис Кларк. – Пренеприятнейший человек.
– Согласна, – искренне поддержала я. Что есть, то есть.
Она хмыкнула, поглядев на меня с большим интересом, оценивающе и задумчиво. Мы обменялись еще парой фраз, отдав должное этикету, затем прозвенел второй звонок.
– Я бы тебя трахнул прямо здесь, – шепнул Марк, помогая мне устроиться в кресле.
– Как ты себе это представляешь? – тихо ответила, поправляя кокетливый локон, выпущенный из элегантной прически.
– Покажу, когда заиграет вступление. – Марк устроился рядом, подарив сексуальную улыбку стервозной старушке, и ее внучке. Вот же неисправимый расхититель сердец, точнее, исследователь женских междуножек: ни старость, ни чрезмерная юность не застрахованы от его темной притягательности. – Мой подарок на тебе?
Я вспыхнула, бросив на него быстрый взгляд. Серые глаза хищно сузились, а губы изогнулись в жесткой ухмылке.