Помощь пришла к Гансу откуда не звали. Когда он снова опустил глаза, в воду залезал Абдигааш. Вид мужской спины и подтянутых ягодиц слегка поумерил пыл. Но настоящим спасением стал для него Дайонизос, который блеснул лысиной на покрытой пятнами макушке и прошлёпал ветхими сухими ногами с отвисшей на икрах кожей. Его выступавший хребет оканчивался плоским и отвислым задом. Между ног Дайонизоса тоже болтыхалось нечто… также потерявшее былую поджарость.
Ганс облегчённо вздохнул. Теперь он мог тоже раздеться, не привлекая к себе внимание.
— Горячо, — зашипела Кольгрима.
— Это горячий источник, — ответила Ашая. — Он обычно горячее во время полной луны и холоднее на новую.
Кольгрима нащупала выемку в купели и откинулась в неё.
— Да нет, хорошо. Самое то после долгого перехода.
Роксана также нашла место где сесть. Она была все также неразговорчива и витала где-то в своих мыслях. Её взгляд останавливался на болтающих товарищах, но зрачки не фокусировались.
— А тебе горячо? — спросила Ашая.
— Это горячий источник, — пожала плечами Роксана.
— А мне всё нравится, — поделился Дайонизос. — Жар успокаивает ломоту в костях, прекрасные нимфы радуют глаз.
— А сказочник-то сегодня красноречив, — рассмеялась Кольгрима.
Ашая и Роксана улыбнулись в ответ.
— Тёплая вода, хорошо влияет на настроение, — поддержала Олетта.
— Тёплая? — удивилась Ашая.
— Я думаю, что та вода, которую бы Олетта назвала горячей, сварила бы нас за пять минут, — улыбнулась Кольгрима.
— Ну, да, — согласилась хозяйка.
Повисла пауза.
— Никогда за все свои годы жизни ни купался в горячем источнике, — признался Абдигааш.
— Пользуйтесь, — кивнула Ашая. — Вода тут целебная. А ещё…
Девушка покинула свою выбоину в дне купели и подплыла к выступающему камню в одном из изгибов края. Отодвинув булыжник, Ашая открыла взору полку с огромным количеством пузырьков.
— Тут есть настои и мази от любых кожных хворей, — поделилась маг. — А вот это: если намазать волосы этим и смыть, они долго будут мягкими и грязь к ним приставать не будет.
Ашая протянула флакон остальным. Пока женщины мазали волосы и смывали резко пахнущую жидкость, хозяйка поделилась с мужчинами камнем, который хорошо мылился, пах хвоей и ладаном.
Намылившись и затем смыв с себя, Ганс откинулся назад и немигающим взглядом рассматривал открытый в потолке люк, за которым завывал уже зимний ветер. Вокруг шатра к этому времени наступила холодная ночь, а здесь было горячо, даже слишком, пахло благовоньями. Скучковавшись в другой стороне купели, женщины тихо переговаривались. Всё это убаюкивало Ганса, и он моргал всё реже и реже.