— Я ничего не слышу и не вижу, господин Барон, кроме вас, — Ашая прошла к Гансу и села на колени, к нему лицом, обвив его шею руками. — И вам рекомендую делать тоже самое, сосредоточьтесь на Кавате и преподайте ей урок хороших манер, чтобы ей хватило надолго.
— Это так не работает, — Ганс провёл руками от лопаток игравшей в служанку хозяйки, вниз по талии и сжал ладонями ягодицы. Его естество стало наливаться жизнью. — Чем больше ты будешь получать, тем больше будет хотеться.
Ашая в удивлении вскинула брови, а затем одарила его лукавым взглядом.
— Эта ваша теория, господин Барон, не выдерживает никакой критики. Способны ли вы её доказать?
— А что будет если я её докажу? — лукаво ответил Ганс. — Какой будет награда?
— Я буду приходить к тебе каждый день, — его плоть так поднялась, что Ашая ощущала твёрдость у себя между ног. Она вся намокла. Низ живота сводило от возбуждения, а разговор вызывал волны мурашек быстро пробегающих по коже. На неё накатывало наслаждение уже от того, что она нагая сидела на нём вот так.
— Тогда нас очень скоро раскроют, — улыбнулся Ганс. Он видел в каком состоянии Ашая, и это его не только возбуждало, но очень льстило.
— Плевать… — прерывисто выдохнула она.
Сжав её ягодицы так, что кончики пальцев побелели, он аккуратно приподнял Ашаю, высвобождая свою плоть и затем аккуратно опустил её. В этом было что-то властное, она была на нём, но Ганс всё равно контролировал каждое движение, твердо держа за упругую девичью попку. Он как будто надевал её на себя и чем глубже вёл, тем сильнее напрягалась внутренняя тетива Ашаи. В момент, когда он вошёл в неё полностью, внутри неё что-то освободилось, и блаженство стало разливаться по всему телу. Она стала сокращаться, и чем сильнее это делала, тем больший отклик внутри это вызывало, тем сильнее была следующая волна. Ей казалось, что сейчас её разорвёт от удовольствия.
Крепко держа порабощённую хозяйку, Ганс сохранял неспешный темп. Ему нравилось изводить её подобным образом. Она вся извивалась и, если бы он увеличил скорость, то вскоре подступило бы к нему, и Ашаю пришлось бы сбрасывать с себя. Но держа всё под контролем, Барон позволял себе растягивать момент. Ему нравились мысли о том, что властная и себялюбивая хозяйка этого дома, сходит с ума из-за него. В этом была какая-то победа, какое-то первобытное самоутверждение.
Ашая потянулась к нему, прикоснувшись тонкими пальцами к скулам, и они слились в страстном поцелуе. Она лезла к нему с языком и при этом продолжала сокращаться и втягивать его внизу. Ганс понял, что продолжаться так не может, он схватил её за ягодицы ещё крепче, чем вызвал очередную волну наслаждения, и снял с себя, чтобы сбросить рядом на футон.