— Нет, Дима, нет! — кричала я, вырываясь из рук охранников, пытавшихся оттащить меня от Немова. — Я никуда не полечу! Пустите меня! Вы не имеете права!
— Прошу, отпустите её! — взмолился Дима, когда охранники заломили мне руки и повалили на пол. — Дайте нам проститься.
— You had one minute, — нехотя согласился офицер Соул, давая команду охране.
Меня отпустили, конвоиры отступили на два шага назад, готовые в любую секунду вновь применить силу. Мне было уже всё равно, здесь они или нет, не сдерживая эмоций, я обвила руками Димину шею, и футболка парня за несколько секунд намокла от моих слёз.
— Ника, успокойся, я прошу тебя, — от его ласкового голоса волна нестерпимой боли захлестнула сильнее, я до крови кусала губы, но сдержать слёзы была не в силах.
Дима попытался что-то сказать, но я не хотела, не могла его слушать. Обняв Немова со всей силой, готовая не разжимать объятий, даже если охранники начнут отрывать мне руки, я шептала невнятные слова о том, что я никуда не полечу, что я не оставлю его одного.
— Прекрати истерику! — громыхнул Немов, резко вырываясь из кольца моих объятий. Острые иглы зелёных глаз впились в меня, заставляя невольно отпрянуть от хакера. Не будь у него закованы руки, он точно влепил бы мне пощёчину. — Я предупреждал, чтобы ты не смела скулить. Быстро вытри сопли!
Размазывая рукавом толстовки слёзы по щекам, я вновь ощутила, как цепенею под взглядом этих изумрудных глаз. Пугающе непроницаемое выражение лица Димы и его ледяной тон мгновенно оборвали мои стенания.
— Сейчас ты пойдёшь и сядешь в самолёт, — приказал Немов.
— Почему мы не можем полететь вместе? — в несмелой попытке не подчиниться его воле, тихо спросила я.
— Потому что через мой компьютер была совершена атака на электростанцию американского города, — сквозь зубы процедил хакер.
— Но, Дима, ты же ни в чём не виноват, ты…
— Я сказал, улетай отсюда! — оборвал Немов, от холода его голоса меня зазнобило.
Этого не может быть. Всё происходящее просто невозможно. Я провела ладонью по лицу, пытаясь ощутить пальцами очки визуализации и сорвать их, в надежде прекратить этот кошмар, но ногти лишь процарапали кожу у виска. Очков на мне не было — это была реальность. Та реальность, где я и Дима оказались бессильны перед безразличием офицера кибербезопасности США, не пожелавшего сделать никакого усилия для более глубокого расследования. И теперь Диме придётся расплачиваться за мои ошибки. Ноги налились свинцом, не позволяя ступить и шагу, чувство вины неподъёмной глыбой легло на грудь, не давая сделать вдох. Двадцать пять лет не такая большая плата, чтобы никогда не чувствовать эту разрывающую душу боль.