— Не обращай на него внимания, это последствия выброса из Сети, — пояснил Константин Львович после ухода лейтенанта. — Однажды в Эпсилионе Яр словил пулю в голову и после длительного восстановления стал несколько несдержан, чего-то там «в башке у него замкнуло». Поверь, рядом со мной ты в безопасности.
Я перевела взгляд на Вотанина: никаких сомнений в его словах быть не могло. Он вытащил меня из кошмарного серого подвала, он спас меня от громилы в армейских сапогах, он на руках принёс меня в этот тихий дом. Кто же ещё, кроме этого сильного и уверенного в себе мужчины, сможет защитить?
От ужаса воспоминаний вчерашнего дня глаза наполнились слезами. Нестерпимо захотелось спрятаться на широкой груди агента, и чтобы, как вчера, он прижал меня к себе, закрывая от всего мира. Костя, словно прочитав мои мысли, вытянул меня из-за стола и посадил к себе на колени. Я тут же прижалась лицом к его плечу, стараясь не зарыдать в голос.
— Тише, девочка, тише, — шептал Костя, поглаживая меня по голове. — Теперь всё будет хорошо.
— Со мной − да, — согласилась я с Вотаниным, постепенно успокаиваясь, — а с Димой?
— А что с Димой? — переспросил Костя.
— Вы меня защитите, а кто защитит Диму? — всхлипнула я. — Вдруг его тоже терзают где-то в подвале злобные американцы? Пытают, заставляя взломать банк хранения инфы?
— Тебе стала известна какая-то дополнительная информация по делу? — сразу же насторожился капитан, отрывая мою голову от своего плеча и внимательно заглядывая в глаза.
* * *
Потупив взор, я отрицательно покачала головой. Рассказывать агенту ГОКБ о задании, что дал мне Ден, я не хотела. У Вотанина приказ защищать только меня, и он точно не позволит собрать команду инфосефт, чтобы взломать базу, где хранятся секретные документы Российской Федерации.
— Вероника, ты лжёшь, — констатировал капитан ровным голосом. Он не спрашивал, не обвинял, но произнёс это с таким уверенным спокойствием, что отпираться было бессмысленно. Я согласно кивнула.
— Расскажи, что произошло вчера, — мягко сказал Вотанин, но я почувствовала — это приказ.
— Константин Львович, я не могу Вам ничего рассказать, — слёзы вновь покатились из глаз, — правда не могу.
Вотанин бережно вытер ладонью слезы на моих щеках, а затем взял за подбородок, так, чтобы я не могла отвести взгляда и властным голосом спросил:
— Ты понимаешь, что произойдёт, если в ЦРУ получат доступ к нашим данным?
Сказать честно, я не очень хорошо понимала, что именно случится после утечки информации к потенциальному противнику, но согласно кивнула, чувствуя давление со стороны агента, пристально смотрящего мне в глаза.