- Что-то не чувствую я себя особенно изменившимся, - недоверчиво пробормотал Пашка. - Разве только аппетита такого зверского у меня в жизни не было!
- Да человек, наверное, никогда и не замечает, как сам меняется, рассуждал Саня. - Нам всегда кажется, что мы такие же, как и раньше. Но после такого... За два дня, которые мы провели на острове, я больше мыслей передумал, чем за всю жизнь. Разве это не изменения?
- Ай! - махнул рукой Пашка. - Потом разберемся. Когда с предками будем объясняться... У меня сейчас голова вообще ничего не соображает. Поесть бы надо и поспать.
Хорошо, что Пашкиных родителей не было дома! Это оказалось приятным сюрпризом. Пашка рванул на кухню и стал выкладывать из холодильника все подряд. И, ещё выкладывая продукты, уже начал часть из них есть. Батон копченой колбасы, например. Он мелькал в Пашкиной руке туда-сюда, изменяясь в очертаниях. Точнее, в размерах.
Когда они уселись за стол, Саня посмотрел на стенные часы. И во время еды то и дело на них поглядывал.
- У вас что, часы испорчены? - спросил он.
Пашка только отрицательно помотал головой: его рот был наглухо забит едой.
- А почему же они почти не идут? - икнул Саня.
Пашка прожевал и пояснил:
- Ты засыпаешь, Чибис. Потому и кажется, что все на свете остановилось. Сидишь и носом клюешь. Даже жевать прекратил.
Пашка проводил друга в комнату и подтолкнул к кровати. Она так мягко приняла в себя Саню, что он уснул, кажется, быстрее, чем прикоснулся к её поверхности.
Продолжая жевать, Пашка взял лист бумаги и написал: "Мама, папа! Не будить. Все равно не проснемся".
Он еле добрался до комнаты и рухнул рядом с Саней. Рука его неудобно подвернулась, но выпростать её уже не было сил.
Проснулись ребята, к удивлению обоих, одновременно. Просто открыли глаза и увидели друг друга. Они сразу же приподняли головы, чтобы оглядеться, и рассмеялись.
- Испугался, что все ещё в логове возле лисьих нор валяемся? - хохотал Пашка.
- Мне как раз это и снилось, - подтвердил Саня. - Да, наверное, ещё долго будет аукаться наш остров...
Они услышали, как на кухне загремел отодвигаемый стул. Приоткрылась дверь, и в комнату вошел Пашкин отец Иван Кириллович.
- Мы проснулись, пап, - сказал Пашка. - Сейчас выйдем.
Выйдя на кухню, друзья заметили, что Иван Кириллович молчит, хмурится и отворачивается. Ничего хорошего это не предвещало.
Зато Пашкина мама молчать не стала, а сразу набросилась на сына:
- Нет, ну мог ты хоть немножко подумать, перед тем как такую записку писать! Отец уже "Скорую" хотел вызывать, да потом мы послушали, как вы дышите, и поняли, что это у тебя шутки такие дурацкие!