# # #
Сидя в одиночестве, я продолжал сочинять японское трёхстишие. Но выходила лишь какая-то ерунда:
в жаркой ночной тишине
что ты точишь напильником,
о лягушка?!
Дальше наслаждаться этими запилами не хотелось. Я вынул из холодильника пиво и позвонил Наташе в Пенсильванию. Говорят, что Тельцы – очень практичные люди. Одна моя знакомая даже называла меня «подлым Тельцом» за то, что я вечно изображаю эдакого хаотичного поэта-художника, но при этом из всякого базара извлекаю пользу. Вот и сейчас, поболтав о том, о сём (у них тоже пили пиво и играли в карты), я «кстати-о-птичках» спросил, как по-английски «напильник».
–А тебе-то нафига? – удивилась Наташа.
Я рассказал про конкурс хайку и про загадочную древесную лягушку.
–Класс! Но как будет «напильник», я не знаю. Погоди, тут есть одна американская русская…
Через минуту трубка снова задышала:
–Слушай, она не знает, что такое «напильник». Пойду у соседей спрошу.
Пока она ходила спрашивать, я сидел и слушал, как гудит вентилятор и как неведомая зверушка пилит неведомое дерево на берегу ручья.
– Напильник будет «файл»! – сообщила Наташа, вернувшись к трубке. Она учащённо и эротично дышала. Небось бежала всю дорогу, блондинистая моя, подумал я с удовольствием.
Мы поболтали ещё немного, и я оправился спать, сожалея, что Наташа всего в двух часах езды и при этом так недоступна, поскольку я ленюсь сдавать на права, а сама она редко приезжает, вся в учебе. Лягушка-напильник продолжала скрежетать, но я в конце концов уснул.
# # #
В пятницу мы пошли к соседу Майклу пробовать его самодельное пиво. Я долго думал, что взять в подарок соседу: то ли пачку «Беломора», то ли чудовские спички. Остановился на «Беломоре», потому что мало ли что. В прошлом году, сразу после приезда, я подарил зашедшему ко мне соседу спички. А он мне на следующий день притащил в подарок тяжеленный огнетушитель. Я уже потом сообразил – может, это не сосед ко мне заходил, а какой-нибудь пожарный инспектор? Пока ещё не знаешь языка, все они на одно лицо.
Перед походом на пиво к нам с Чессом присоединился его двоюродный брат Сэм. Он адвокат, очень серьёзный мужик. Даже когда мы в прошлые выходные купались в водопаде, съезжая на задницах по большим плоским камням, у Сэма было такое лицо, будто он сейчас скажет: «Ваша Честь, обратите внимание на эти скользкие водоросли…»
Но, кроме шуток, Сэм не дурак. Работка у него такая, что дураком быть просто нельзя. Он мне однажды рассказывал про свое последнее дело: лошадь на скачках сломала ногу, и её владелец судился с администрацией ипподрома. Так Сэм полгода изучал анатомию лошадей, чтобы выиграть этот процесс. А когда он приезжал в прошлый выходной купаться, я видел у него в бардачке книжку о бабочках, но все же постеснялся спросить, что за дело на этот раз.