Румлонская башня (Асноревский) - страница 29


Глава 5. Суд


Судить осквернившего храм жреца должны были трое уважаемых жителей Солонука. Для проведения суда хорошо подходил деревенский Дом радости – большое круглое здание, построенное из дерева и кирпича. В этом строении могли поместиться почти все жители деревни, и когда большой зал жилища старосты не был подходящим местом для общего собрания, его проводили в Доме радости. В нём же отмечали различные праздники Княжества, а по вечерам там иногда собирались заезжие музыканты. Они играли для молодых жителей деревни самые задорные мелодии, какие только могли произвести своими инструментами. Нередко к гостившим в деревне музыкантам присоединялся брат Афанисий, который любил играть по очереди на разных инструментах: четырёхструнной гитаре, дудке, ксилоне (в нём соединялись маленькие деревянные дощечки, издававшие приятные высокие звуки после ударов небольшими палочками с круглыми шариками на концах) и, наконец, огромной арфе, которую брат Афанисий изредка приносил в зал Дома радости. Перед тем как играть книжник долго полировал блестящую поверхность арфы тряпкой, смоченной в какой-то пахучей жидкости. Все эти инструменты самый образованный житель Солонука привёз с собой из столицы, где получил их в дар, как говорили местные жители, от самого князя Волчьего воя, который таким образом щедро отблагодарил книжника за приятную беседу в столичной княжеской усадьбе.

В день суда брат Афанисий тоже был в Доме радости. Именно он должен был стать одним из трёх судей, которым предстояло решить судьбу преступного и порочного жреца Оркинолуса, любившего совокупляться с трупами в храме Солонука. Главным судьёй, разумеется, являлся сам староста Солон. Третьим выбрали деревенского ключника Парафея. Этот высокий и худой человек с седыми волосами, крючковатым носом и холодными глазами, отвечал за общие амбары деревни, в которые жители отдавали часть своего урожая, чтобы можно было отправить одну половину собранного на продажу, а другую сохранить с мыслью о трудных временах и небольшой помощи тем, кто будет нуждаться в пище. Забредавшим в деревню нищим эти запасы были гораздо полезнее, чем проповеди лицемерного местного жреца. Кроме того, собранное предназначалось для пропитания деревенских жреца и учителя, то есть для новоиспечённых подсудимого Оркинолуса и судьи Афанисия. Сам ключник Парафей назывался человеком необычайной честности, благодаря чему и занимал свой пост, но некоторые жители деревни всё же сомневались в том, что ключник никогда не пользуется в своих интересах доверенными ему запасами пшеницы, картофеля, свёклы и других плодов, собранных трудом жителей Солонука. У Парафея иногда появлялись тугие кошельки, набитые монетами, а среди потёртых медяков попадались даже блестящие серебряные шестаки. Однажды у ключника видели и золотую рогатку, прозванную так в честь изображённых на ней рогов оленя, между которых помещался крест (олень с золотым крестом между рогами красовался на гербе столичного Стокгрода). Но все эти деньги скромный ключник якобы получил от честной продажи своих чёрных кувшинов, которые изготавливал из местной румлонской глины. Эти кувшины действительно ценились в столице весьма высоко и, говорят, были даже в покоях первой красавицы Стокгрода – байорины усадьбы Короба.