У меня есть всего день, чтобы что-то предпринять. А пока можно и позавтракать.
После я вышла на улицу. Солнце шпарило не по-осеннему жарко, в воздухе пахло свежестью и хвоей.
Глянув на огород, сразу вычислила морковь и свёклу, петрушку, укроп… Хорошо живет! Интересно, а молоко где он берет? Вряд ли ездит в город…
Зашла в дом, спросила. Оказывается – пьет Баюн молоко не коровье, а лосиное… Такого я не ожидала. Однако как он лосих доит, сообщать он мне отказался. Ну, не больно-то и хотелось, конечно.
Сам кот выполз на улицу – колупаться в огороде. Я предложила ему помощь, но была жестоко послана в дом – забрать со второго этажа половики и вывесить их на улицу – проветриться. На втором этаже я еще не была, поэтому поднималась с опаской, мало ли, что у него там лежит.
Оказалось, устроен второй этаж весьма… Современно, черт возьми.
Первое, на что наткнулся мой взгляд – кроссовки. Да, рядом со входом стояли обычные черные мужские кроссовки. Я даже не поленилась, посмотрела – 43 размер. Лапище!
У стенки стояла односпальная железная кровать. У окна – письменный стол с горкой каких-то бумаг.
Подозрительно осмотрела комнату, наткнулась взглядом на… Рацию. Обычную, черную рацию. Все чудесатее и чудесатее. Ладно, половички сгребла в охапку – понесли вытрясать.
На улице развесила добычу на веревке, хорошенько выбила хлопушкой. Пусть до вечера проветрятся.
После решила притащить в баню воды из колодца, который обнаружился на заднем дворе. Только взялась за ведро, как сзади раздался голос:
– Ты что, голубушка, решила утопиться, чтобы мне на зуб не попасть? Не выйдет – уговор дороже денег!
Я хотела было возразить, как меня решительно отстранили от колодца. Котяра сам поднял ведро, приговаривая, что я такая мелкая, что меня вместе с этим ведром унесет вниз. К русалкам на подкорм.
В простых рутинных занятиях прошел день. Меня, правда, клонило в сон, и я подозревала, что без вкрадчивого мурчания тут не обошлось. Но я выстояла и теперь намеревалась отправиться ополоснуться.
Поужинав, пошла мыться первая, и пока Баюн плескался, я, воровато оглянувшись, подошла к полатям.
Кот, к слову, хотя и не должен, вроде, любить воду, купался долго и со вкусом. Поэтому я успела нарисовать на полатях небольшую обережную руну. Такую раньше папа на ружье вырезал, на прикладе, когда в лес ходил. Сейчас не знаю, каким чудом я это вспомнила, но постаралась воспроизвести в точности. От этого зависит моя жизнь, как никак. Хотелось бы верить, что, пообщавшись со мной, Баюн передумает меня есть, но береженую Бог бережет.