Здравствуй, Андрюша! Я ничуть не против, чтобы и ты мне иногда писал первый, так как я сама могу просто или забыть кому-то написать из-за дел, или просто полениться, пока кто-нибудь меня не «пнёт», напомнив о себе. Так что пиши мне смело!
А, знаешь, я иногда, когда отчего-то бывает плохое настроение, могу припомнить всё то, о чём ты мне пишешь. Однако для меня это, пожалуй, с родни желанию перечитать любимый роман в тяжёлые минуты. Жаль, что закончился он так по-дурацки… До сих пор стыдно за то идиотское письмо и ту фотографию, которые я тебе в армию послала. На кой ляд мне нужно было сочинять про другого парня, да ещё подговаривать одногруппника Мишу Киселёва помочь мне подыграть? Ведь можно было честно сказать, что я тебя просто разлюбила. Ну, мне тогда показалось, что когда ты узнаешь про другого и увидишь его, ты от меня верней отвяжешься. Согласна, я дура, да ещё какая! Я тогда за своё желание свободы чуть не заплатила своей невинностью: Мишке так понравилось играть моего нового парня, что он настойчиво стал ухаживать за мной. Я ему сперва спокойно попыталась объяснить, что игра окончена, но он не отставал и продолжал ходить за мной. Тогда я его прямо послала с его любовью на три нехорошие буквы… И тут-то он попытался меня изнасиловать. Дело было у нас дома и, слава богу, отец каким-то чудом появился и вышвырнул Мишку вон. Он меня хотел потом побудить на Мишку в милицию заявить, да я отцу объяснила, что Миша – сын декана и если я побегу в милицию – дерьма будет всем! А мне больше всех перепадёт, поскольку скажут, что сама запудрила парню мозги, профурсетка такая, а теперь его козлом отпущения ещё делает. Однако Мишка в милицию всё равно попал: он в тот же вечер, знать, со злобы, грохнул витрину продуктовки, набрал там много чего и хотел утекать, да мужики какие-то его сцапали и свели в милицию. Так что он на два года тогда сел. Но я до конца института не осмеливалась с парнями знакомиться после той истории. Андрюша, пусть всё рассказанное будет между нами! И спасибо тебе, что ты на меня больше не злишься. Пока.
Привет, Оленька. Прости, что запропал на три дня: сама знаешь – то работа, то семья, да ещё маме вчера «Скорую» вызывали (опять шалило давление, отчего мама была просто вся зелёная), и я даже ночевал у неё дома… Так что было не до переписки. А про то, что ты мне написала, не волнуйся, всё будет между нами. И вот ещё что: не казни себя за прошлое! Сделанного не переделаешь, а я тебе всё давно простил (честное слово!) – и вот давай жить дальше! Пока.