В феврале партия «Правда» сменила название на «Наследие». Слова «Партия» и «Председатель» стали писаться с большой буквы. Был создан Отдел этического контроля, в задачи которого стала входить забота о нравственном аспекте публичных выступлений, материалов СМИ и ряд смежных вопросов. Отдел возглавил Раду Сокольских. Также был принят новый закон «О труде», который повышал минимальный размер оплаты труда, ужесточал требования к условиям труда и устанавливал максимально допустимую цену на двухстраничный перечень товаров продовольственного и лекарственного типа. Кроме того он обязывал частные предприятия направлять 30% своего производства на выполнение государственных заказов по цене ниже рыночной и в сроки, определяемые Министерством труда и экономического развития, в которое было переименовано Министерство экономики. Лидеры бывших социалистической и коммунистической партий приветствовали эти законы и в скором времени вместе со многими своими сторонниками объявили о своем вступлении в Партию «Наследие».
Крупным промышленникам был поставлен своего рода ультиматум: либо они поддерживают власть и пользуются ее протекцией, но создают все необходимые условия для беспрепятственной работы служб государственной инспекции, либо их предприятия будут огосударствлены. Часть промышленников согласилась с поставленными условиями, в то время как другая, найдя опору в лице нескольких генералов, некогда обласканных президентом Боговичем и премьером Милочкой и утративших свой «особый» статус при новой власти, предприняли попытку государственного переворота. Благодаря информации, своевременно обработанной Отделом этического контроля, мятеж был подавлен в зародыше, а его зачинщики арестованы. На этот раз обошлось без жертв.
Весной 1979 г., несмотря на отдельные выкрики несогласия, поддержка населением Партии и проводимых ею реформ продолжает расти. Всенародный референдум, состоявшийся в мае, закрепил однопартийность государственной политической системы в Конституции Красногории.
Чем дальше продвигаюсь, тем чаще озадачен. В некоторых найденных мною документах – информация, которая никогда не попадала в официальные СМИ. Расчет на это и был – показать Председателя Юлиуса и историю нашей страны в каком-то смысле по-новому, придав их величию большую глубину и добавив личностного, человеческого измерения в дела нашего Вождя. Но насколько по-новому? Отдельные документы можно прочитать так, что, приоткрывая это самое личностное и человеческое, при неверном прочтении они могут привести к сомнению в величии определенных страниц нашей истории, поскольку свидетельствуют о попросту невозможных вещах. Может ли тут быть подлог? Практически исключено. Но как тогда правильно их читать? Пока не знаю, что с этим делать. Попросить помощи у кого-то из Комиссии? Но как узнать, к кому из них действительно можно обратиться без риска лишиться этой работы? Мои сомнения – не признак ли они идейной слабости? Посоветоваться с тестем? А вдруг он сам не в курсе? Тогда имею ли я право делиться с ним информацией, обязательство о неразглашении которой я подписал? Блажена вчера вечером, когда мы ложились спать, спросила, почему у меня хмурый вид и по-прежнему ли я ее хочу. Что я должен был ответить ей на оба ее вопроса?