–Сейчас укольчик сделаем, а потом я врача позову, хорошо? Ты не переживай, всё будет хорошо.
Рука скользнула по одеялу, нашла мягкий холмик под ребрами и погладила.
«Феденька, ты меня слышишь?» – спросила будущая мамочка мысленно. Изнутри слабо толкнули. И Оля почувствовала ужасный голод. Она была готова съесть целого слона!
– Можно мне поесть чего-нибудь? – спросила она у медсестры.
–Скоро будет ужин, я скажу, чтоб к тебе зашли. Пока не вставай, ладно? Доктор придет и скажет, можно ли. Пока лежи.
Она незаметно сделала укол и ушла. Повисла тишина, прерываемая лишь монотонными сигналами аппаратов. Вскоре пришел доктор. Им оказался седовласый мужчина в очках с черной оправой. Он прислонил трубку к животу, чтоб послушать сердцебиение плода и спросил:
–Как вы оказались в воде?
–Я не помню. Упала, наверное.
Доктор выпрямился на стуле, поправил больничную сорочку пациентки, заботливо накрыл одеялом:
–Имя, фамилию помните? При вас не было документов.
–Я Ольга Чурова, мне двадцать два года.
–Каков срок беременности?
–Двадцать восемь недель.
–Родным позвонить? Они же, наверное, потеряли вас.
–У меня нет родных.
Врач вскинул брови: «Совсем никого? Ну а отец ребенка?»
–Он погиб. Его убили. С малышом всё хорошо?
–Мы не заметили ничего странного, но была ли повреждена нервная система, мы пока сказать не можем. Будем надеяться, что всё обойдется. Вы уверены, что произошел несчастный случай, что вам никто не толкал?
Оля утвердительно кивнула.
–Ну что ж, – доктор тяжело поднялся и ударил ладонями по карманам халата, – тогда вы отдыхайте, а я позже зайду, проведаю вас, Оленька!
Он вышел. Оленька видела, как в коридоре доктор разговаривал с полицейскими, время от времени он махал рукой в сторону палаты. Потом все засмеялись, доктор похлопал по плечу полицейского и скрылся из вида. А в двери показался следователь. Оля внезапно поняла, как смертельно хочет спать. Она без интереса ответила на несколько вопросов, подписала не глядя протокол и полицейский ретировался.
Через некоторое время, которое Оле совершенно нечем было занять, кроме бесконечного сна, пришел очень худой и высокий врач-психиатр. Внешне он напоминал гигантского богомола – такие же длинные конечности и маленькая голова. Он посветил фонариком в глаза девушке, попросил дотронуться кончиками пальцев до носа, и спрашивал одни и те же вопросы в разных последовательностях.
«Посещали ли вас когда-нибудь мысли о суициде?» -Нет
«Как вы оказались в воде?» – Упала
«Помог ли вам кто-нибудь упасть?» -Нет
«Хотели бы вы это повторить?» – Нет
И, несмотря на диагноз «клиническая депрессия», ничего Оле не назначил, т.к. ее состояние стремительно улучшалось. Временами гигантский грустный богомол, сам почти в депрессии, проходил мимо, безучастно заглядывая в палату, скорее, полюбоваться видом из окна, нежели проведать пациентку. А полюбоваться было чем: золотая осень золотила густые кроны деревьев, отражающиеся в золотых куполах храма. Порой Оля смотрела на венчающие купола кресты и думала, что среди позолоты и роскоши бог совсем разучился любить людей.