– Шон, прекрати, – она недовольно поморщилась. – Никуда я тебя не выгоню. Приставать ко мне, конечно, тоже не позволю, но и выгонять не стану. Так что уймись.
– Зачем мне униматься, дорогая? – он отпустил её локоть и полуобняв за талию, притянул к себе, жарко выдохнув прямо в лицо: – Ты – моя официальная жена, так что то, что я рядом с тобой теряю и самообладание, и голову, и контроль, не только не портит мой имидж, а даже наоборот…
– Зато это портит мне настроение, – губы её раздраженно дрогнули. – Так что уймись. По-хорошему прошу.
– А ты умеешь просить по-плохому?
– Шон, я много чего умею, тебе ли не знать… поэтому – не зли, прошу.
– А ты не потеряла своих умений? – он заинтересованно начал вглядываться ей в глаза.
Нервно сглотнув, Мила поспешно отвела взгляд, понимая, что явно зря сказала последнюю фразу.
– Не хочешь отвечать? – его рука крепче сжала её талию.
– Я не проверяла, Шон, поэтому не знаю, что ответить… и сейчас проверять ну совсем не хочется…– она вскинула на него тяжелый взгляд, – так что не зли…
– А вот и врешь… – он тяжело вздохнул и тихим шепотом, без тени иронии продолжил:– Ты проверяла… Я разговаривал с Гарнери и знаю, как он познакомился с тобой. Если для этого ты не использовала свои способности воздействовать на металлические предметы, то я – тупой безмозглый баран.
– Если ты в этом уверен, зачем спрашиваешь? – так же тихо ответила она, хотя привокзальный гомон и без того хорошо скрадывал голоса.
– На твою реакцию посмотреть хотел.
– И как?
– Ты перестала быть со мной откровенной.
– Мы чужие люди теперь, Шон. Зачем тебе моя откровенность? Или сомневаешься во мне как в партнере?
– Нет, как в партнере не сомневаюсь. Ты скорее в ущерб себе поступишь, нежели принципы свои нарушишь. Но я хочу большего! Слышишь? Я хочу, чтобы мы вновь стали родными людьми не только на бумаге. Хочу, чтобы как раньше у нас были общие печали и радости. Чтобы ты не сомневалась, что рядом с тобой тот, кто всегда подставит плечо.
– Ты решил теперь именно под этим соусом затащить меня в свою постель? – иронично прищурившись, не могла сдержать саркастической усмешки она.
– Да не в этом дело, Мила! Не в этом! Хотя да, и от секса с тобой я бы не отказался. Ты чрезвычайно притягательна для меня в этом отношении, но все равно это – не главное! Я готов отказаться от секса, лишь бы душевное родство с тобой возродить… Чтобы мы как раньше стали единым целым!
– Близко предание, да только верится с трудом, – недоверчиво хмыкнула она и вновь отвела взгляд.
– Я докажу! Скажи, чем я могу доказать, и я докажу!