Несколько минут Фелисити молчала. Казалось, она ищет способ, как самым мягким образом передать внучке очередную порцию бабушкиной мудрости. Она взбила подушку, поиграла жемчужными бусами.
— Безусловно, Бен унизил тебя, Джулия, — наконец заговорила она. — И по-моему, он жаждет следующие шестьдесят лет каждый день целовать тебе пальцы на ногах. Конечно, если это заставит тебя простить его. Но не только у тебя есть гордость. Если ни во что не ставить гордость мужчины, с ним потом трудно иметь дело. Похоже, с этим ты и столкнулась, продолжая наказывать его.
— Если ты предлагаешь мне…
— Я ничего не предлагаю, — покачала головой Фелисити. — Все зависит от того, насколько ты хочешь сохранить свой брак. Я хочу сказать только одно: надо обдумывать свои поступки, прежде чем будет слишком поздно. И помни: Бен может уйти. Сомневаюсь, что тебе удастся убедить его вернуться. У него большой опыт быть нежеланным. Ты это очень хорошо знаешь. Вряд ли он будет терпеливо сносить отчуждение жены.
— Амма, наверно, ты права… Я должна вернуться домой и забыть обо всем, что случилось?
— Не совсем так, моя дорогая. Ничего не сдвинется с мертвой точки, пока твои разум и сердце закрыты для малыша.
— А что, если он не сын Бена? — вырвалось у Джулии. Что происходит? Бабушка, которая подбадривала ее в каждый период жизни, сейчас заняла жесткую позицию.
— Какое это имеет значение? Маленький мальчик отчаянно нуждается в родителях, в любви.
Бен готов дать ему все это. Он не стал ждать официальных доказательств своего отцовства. И это не умаляет его, а, напротив, возвышает. Что же касается бедной запутавшейся Мариан Дэйэс, то она могла спать с пятнадцатью различными любовниками. Она могла не знать, кто из них отец.
Но по крайней мере, когда она решила отдать ребенка, она пошла верным путем. Она выбрала мужчину, твердого в моральных принципах, который взял на себя труд вырастить мальчика.
— Ты и ее защищаешь? — разозлилась Джулия.
— Это не мое дело — защищать или осуждать.
Но помни: не так много женщин, достаточно отважных, чтобы признать свою неспособность к материнству. Я уверена, что это решение ей далось непросто. Но я равно уверена, что младенец появился на свет не для того, чтобы расплачиваться за грехи родителей.
— И ты думаешь, что мое поведение — для него наказание?
— Да. Потому что ты можешь стать хорошей матерью. Ты всегда хотела иметь детей. Так что, миссис Бон Каррерас, поезжай домой и веди себя соответственно.
— Я не собираюсь наводить глянец и улыбаться, пока не заболит лицо, — Джулия чуть не подавилась своим шерри, — лишь бы спасти свой брак!