– Кто ж его знает. Пойдём послушаем.
***
Спустившись по крутому обрыву, Гордей с хозяйкой дома вышли к берегу реки. От росы земля была мокрой и чёрной, липла к обуви и скользила под ногами. У речки собралось почти всё Красилово, народу было даже больше, чем тогда у магазина. Лениво переливались синие мигалки двух милицейских машин, карета «Скорой» уже отъезжала, чавкая колёсами по грязи. Красиловцы держались группками и что-то обсуждали, вновь прибывших никто и не заметил.
– Мань, что случилось-то? – Анна Петровна тронула за локоть старую Марью Иванну. Гордей помнил её лишь потому, что её взрослый сын слыл деревенским дурачком, его даже в магазин не пускали без записки.
– Да вот, – вздохнула Марья Иванна, – лейтенантика того в речке нашли. Упился или поскользнулся – неизвестно, а там, поди, может и толкнул кто… Тот, кто девчонку Лещицынскую…
Гордей засунул руки поглубже в карманы, будто это помогло бы ему почувствовать себя не настолько паршиво. Со всех сторон звучали голоса, и то и дело в многоголосье пробивалось:
«Убили, не иначе».
«Зверь и убил».
«Снова зверь лютует, никак не успокоится».
В стороне широкоплечий милиционер с огромным пузом и пышными усами, чем-то напоминающий деда Валерия, опрашивал местных, подходя к каждой группке по очереди. Рядом с ним Гордей заметил высокого худого мужчину в шляпе, не расстающегося с сигаретой.
Встретившись взглядом с Гордеем, усатый шагнул к нему.
– Майор Зимин, день добрый.
– Гордей Сумароков.
Зимин сдвинул лохматые брови.
– Не тот ли самый, что проходит свидетелем по делу убитой Лещицыной?
Гордей вздохнул.
– Да, тот.
Зимин махнул рукой мужчине в шляпе.
– Слав, этот персонаж тебе будет интересен.
Мужчина выкинул недокуренную сигарету и подошёл ближе, разглядывая Гордея с непонятным выражением – не то неприязни, не то усталости.
– Мстислав Комаров, следователь, – представился он и протянул руку. – Займусь делом Блохина. И делом Лещицыной, кажется, тоже.
Гордей быстро пожал руку и снова сунул в карман. Красиловцы косились на них, это стало уже очень заметно, никто не стеснялся и не отводил глаза, и Гордей удивлялся, как его одежда и кожа до сих пор не загорелись под такими враждебными взглядами?..
– Значит, Блохин… утонул? – глупо спросил он, покосившись в сторону реки.
– Это мы и выясним, – пропыхтел Зимин. – Вы, Сумароков, далеко-то не уезжайте. Может, в участок придётся наведаться…
Он многозначительно склонил голову, прочистил горло и в развалку зашагал к другим красиловцам. Комаров хлопнул Гордея по плечу и пошёл за Зиминым.
– Уже спокойно по улицам не походишь, – жаловалась одна старуха другой.