В этот предрассветный тихий час никто из них по-прежнему не смотрел на небо. Все они, как и прежде, смотрели только на землю, на то место, где должен был кто-то выйти, появится перед ними в скором времени. Они точно определили этот участок земли для этого неизвестного для тех, кто был сейчас внизу, и они не могли ошибиться в своих расчетах.
И вот этот момент настал. Земля на этом месте стала двигаться и осыпаться. Лики Небесных Воинов помрачнели ещё больше и наполнились ещё большей горечью и скорбью. Они ещё плотнее оцепили это место своим светлым магическим кругом. Земля под ними, тем временем, продолжала осыпаться и провалиться куда-то глубоко вниз, но точно у самих их ног, словно кому-то там, внизу, они запрещали трогать землю дальше за собой, только перед ними! Никто не имел права сейчас там внизу без их разрешения расширять и облегчать себе дорогу наверх. При этом ни одного звука, ни одного шелеста не было слышно вокруг, все замерло, как будто в каком-то непонятном, необъяснимом страхе, если не ужасе. Вся природа вокруг замолчала, все живое и неживое в ней.
Только один единственный звук был слышен, был позволен сейчас. Это звук осыпающейся куда-то вниз земли и её падением с тихим свистом куда-то в никуда, но вскоре земля перестала осыпаться, она просто начала обваливаться у их ног. Через минуту она падала уже в тёмные небеса, которые медленно, словно через силу, разверзались под ногами небесного воинства, при этом торжественно обнажая вершину какой-то чёрной, как уголь, горы, на которой стояла несколько зловещих высоких фигур. Они были похожи на людей, точнее напоминали их, если бы не их практические невыносимые для человеческих глаз безжизненность и невообразимая сгущенность концентрации зла в их естествах, в их фигурах, которая в них была такой плотности и такой силы излучения от них, что без боли не только душевной, но и простой физической, смотреть на это было невозможно. При этом, как ни удивительно это было и необъяснимо, лишенные давным-давно всякого рода добра и всякой добродетели, они, без сомнения, обладали неким эквивалентом тёмного злого обаяния, а так же каким-то странным дружелюбием и притягательностью из которых состояла харизма этих личностей, непонятная, непостижимая до конца никому. Насквозь демонические и бесовские их качества слабые духом могли с легкость принять за некою доброту, симпатию к ним, хотя на самом деле кроме жестокости и постоянной ярости, они к людям ничего не испытывали, хотя свое зло и никогда не угасающее бешенство, они с легкостью могли заставить любого поверить, что на самом деле это их добродетель, их милосерднее ко всему, где их чёрное, на самом деле их белое…Но хватит отступлений, вернемся к нашим событиям.