Мисс Абигейл, всегда очень крепко державшая себя в руках, чуть не заревела.
– В общем-то н... нет. Ну, нет... Я имею в виду, усы доставляют много хлопот во время... ну, во время еды. Я имею в виду, что... они колются.
Его голова упала на подушку.
– Что?
– Ничего! – огрызнулась мисс Абигейл.
– Они кололись?
Поставленная своим предательским языком в неловкое положение, мисс Абигейл была вынуждена объясниться.
– Да кололись, когда я кормила вас через соломку.
Эти слова заставили его приподнять голову еще выше:
– Не могли бы вы объяснить свои слова, мисс Абигейл?
Но она стала такой красной, что он чуть ли не ощущал запах подпаленного крахмала с ее воротника. Пока она, выйдя из комнаты, собирала бритвенные принадлежности, Джесси пришла в голову бредовая идея, и так как он знал толк в женщинах, идея польстила его самолюбию, что несколько остудило его гнев. Но здравый смысл подсказывал Джесси, что такого не может быть – только не с этой замороженной мисс Абигейл! И все же, когда она вернулась, игривая как кошка в мае, и суетилась вокруг с бритвенными принадлежностями, стараясь не смотреть на Джесси, он решил, почему бы и нет.
Она чувствовала на себе его дикий, преследующий взгляд, но собрала волю в кулак и, приблизившись к постели, налила в чашку горячей воды, а затем взбила пену. Однако, когда она сделала движение к Джесси, его глаза предупреждающе засверкали.
– Я сам, – возразил он и выхватил из ее руки намыленный помазок. – Держите зеркало, – приказал он.
Но стоило ему увидеть свое лишенное растительности лицо, как он снова разозлился.
– Черт вас подери, Эбби, вы бы еще за одно подравняли и мой нос. Усы являются частью мужчины, он без них чувствует себя ущербным.
В его словах прозвучало неподдельное расстройство. Глядя в зеркало, он скорбно покачал головой своему собственному отражению и начал намыливаться словно для того, чтобы скрыть под пеной то, что увидел.
Когда черные бакенбарды покрылись белой пеной, Джесси стал выглядеть менее грозным, поэтому мисс Абигейл позволила себе заметить:
– Я тоже поняла это, когда сбрила их. Простите меня.
Она сказала это с искренним раскаянием, поэтому он прекратил намыливать челюсть и повернулся, внимательно смотря на хозяйку. Она, не спуская глаз с зеркала, произнесла:
– Я... я обнаружила, что вы мне тоже больше нравитесь с усами.
Боясь, как бы не ляпнуть чего лишнего и не дать новое оружие в руки Джесси, мисс Абигейл осмелилась взглянуть на него, однако хмурое выражение на его лице пропало и, как это ни удивительно, в голосе уже не чувствовался гнев,