Она снова весело засмеялась.
– Исходом? На этот раз вы выбрали подходящее слово, – сказал он, посмеиваясь, несмотря на болезненные ощущения в желудке. «О Боже, не допусти, чтобы я рассмеялся... пожалуйста» – уговаривал он себя.
– Вы это заслужили своими оскорбительными замечаниями в адрес моей стряпни.
– Кто кого оскорблял? Именно вы заталкивали в меня эту печенку, даже не побеспокоившись спросить, люблю ли я ее. Заставлять ее есть, это было бы более чем оскорбление. Поверьте мне, леди, это могло убить меня.
К этому моменту она так развеселилась, что позабыла обидеться и на его богохульство, и на то как он в шутку назвал ее леди. Она откинулась в качалке, а Джесси с наслаждением наблюдал за ней.
– Одну за другой я открываю щели в вашей броне, – сказала она, замедляя качание и расслабленно наклонив голову назад. – И одна из них – печенка.
Джесси ни разу еще не видел ее такой расслабленной: руки, ладонями вверх, лежали на коленях, золотой вечерний солнечный свет проходил сквозь западное окно и подсвечивал ее волосы, подбородок, высокий воротник, мочки ушей и ресницы, заставляя их сиять.
Джесси снова задался вопросом, сколько же ей лет, потому что она, откинувшись на спинку кресла, выглядела неожиданно молодо, и он вновь почувствовал сожаление о том, что сказал раньше, как ее покинул Мелчер. Он хотел бы внести ясность в этот вопрос, может быть прямо сейчас, когда она была раскрепощена и приветлива. Сейчас они могли поговорить об этом и избавиться от плохих чувств.
– Сколько вам лет? – спросил он.
– Слишком много, чтобы вы интересовались этим.
– Слишком много, чтобы позволять таким выгодным партиям, как Мелчер, уходить прочь?
– Вы невыносимы, – произнесла она, но без вызова, все еще сидя расслабленно в кресле.
Она повернула голову в сторону Джесси, встретилась с ним глазами, и легкая улыбка тронула ее губы.
– Может быть, – признал он, тоже улыбаясь. – А вы беспокоитесь.
– О чем же это?
– О том, что состаритесь и так не встретите мужчину, В тех местах, откуда родом Мелчер, их предостаточно.
– На Разъезде Стюарта их тоже хватает, – подчеркнуто сказала она.
– Н-да... го-то я заметил вашу слабость к Мелчеру, он был здесь вашей последней надеждой, да?
Она не ответила, но этого и не требовалось. Он внимательно рассматривал ее, пока она, прищурившись, смотрела на солнце, словно играя с ним в какую-то игру.
– Я должен извиниться за это, мисс Абигейл?
Она оторвалась от лучей солнца и повернулась к нему. Помедлив минуту, она мягко сказала:
– Если вам надо спрашивать на это разрешение, то оно уже ничего не будет стоить.