Я знаю, что должен быть в ярости из-за того, что на меня тоже чуть не напали. Фиона рассказала мне об их планах в машине на обратном пути и о том, что они были людьми Друччи. Что они знали, что она и я будем там, и что план состоял в том, чтобы убить меня. Она даже упомянула, что они говорили о “других русских”, и я тоже знаю, кто это—люди, которых я разрезал на куски прошлой ночью. Мужчины, которые охотились на детей.
Но в том, что мои враги хотят моей смерти, нет ничего нового или особенного. Это постоянная угроза тому, кто я есть. Это часть ежедневного существования. Но мой пульс все еще учащается, только из-за того, как близко двое мужчин там подошли к тому, чтобы причинить боль Фионе. Как близко я был к тому, чтобы потерять ее. От осознания этого у меня кружится голова так же сильно, как и учащается пульс.
Я пытался похоронить свои чувства к ней с тех пор, как она попала в мой мир. Я делал все, что было в моих силах, чтобы убедить себя, что она—разменная монета, средство для достижения цели. Залог по долгу ее отца. Но это была война на поражение, и с каждым днем я терял все больше позиций.
Каждый раз, когда она, черт возьми, смотрит на меня. Каждый раз, когда я улавливаю ее запах. И каждый раз, когда я отпускаю ее и кладу на нее руки или целую, линия отодвигается назад. Стены рушатся еще больше.
- Мы можем подтвердить, что это были люди Друччи, - рычит Лев. -Мы могли бы нанести ответный удар, сейчас, но...
- Но было бы неплохо узнать, как, черт возьми, они узнали, что я буду там.
- Вот именно, - хмурится мой друг. -Убрать некоторых парней Друччи в отместку-звучит неплохо. Но это не поможет нам добраться до настоящей проблемы.
- Что у нас есть немного болтливых губ.
Его глаза сужаются, и он кивает. -Я не хочу этого признавать, потому что у нас очень маленькая лодка. Но я думаю, что это единственное объяснение. Кто-то сказал Друччи, что мы будем там. Или то, что осталось от сети торговцев людьми.
- Ты можете разобраться в этом?
Он мрачно кивает. -Я сделаю гораздо больше, чем просто изучу это, Виктор.
- Делай то, что должен делать.
- Я всегда так делаю, брат, - рычит он. Он снова кивает и поворачивается, чтобы уйти.
- Мистер Комаров?
Я поворачиваюсь и вижу приближающеюся доктора Тургеневу.
- С ней все будет в порядке?
Она кивает с улыбкой. -Да. Просто несколько синяков. Хотя ей действительно нужно расслабиться. Ей нужен отдых.
Я хмурюсь. -Что-то не так?
- О, нет, ничего подобного. Но она…- Доктор Тургенева хмурится и отводит взгляд, прежде чем снова посмотреть на меня. – Мистер Комаров, часть нашего соглашения заключается в том, что я не задаю вопросов о ваших... деловых интересах, я имею в виду, за пределами детей.