– Я и не заставляю. Рихард принес тебе больше денег, чем когда-либо сможет дать муж. Выпей кофе, расслабься и мы поедем в сексшоп. Купим тебе вибратор. Какой захочешь!
– Спасибо, бабушка!
Она улыбнулась.
– Как поездка прошла?
– Ужасно, меня ломало и плющило. Я скучала по нему… Я не могла смотреть на других парней. И я хотела бы иметь мужа, с которым можно выходить на люди!
– Тебя бы мог сопровождать Фред.
– Он не мой муж! Ты этого не поймешь. Ты всю жизнь была за кем-нибудь замужем.
– Да только не для выходов в свет! – она улыбнулась. – Фред ничуть не хуже Себастьяна. Может, я и предвзята, но твой отец красивее.
– Себастьян тоже красив.
– Да, но не так как Фредди… Не спорь с бабушкой! – она ударила себя по колену и рассмеялась. – Епископ Гамбургский… Ты представь только, как это все будет выглядеть. Молодая красавица и католический епископ! Надо пнуть Маркуса, чтоб он еще разок вас нарисовал. С Герцогом.
– Ммм… Представляю! Те, кто пока что слова дурного о Штрассенбергах не слышали, заговорят сами.
– И пусть говорят! Чем больше женщин говорит о тебе, тем больше мужчин их слышит. Потом уже никто не поверит, будто он твой отец.
– Я и сама не верю.
– Как это понимать?
– Мы с ним не ладим, – сказала я, устав юлить. – Мне кажется, между нами слегка искрит и это не те искры, что нам положены. Ты понимаешь, о чем я? У меня есть Себастьян, а у него – никого. Для него я и есть суррогат, понимаешь? Суррогат Джесс. В Гремице… Можешь плюнуть в меня, но мне все время хотелось, чтобы он меня трахнул. Я понимала, что он мой биологический отец, но мне было наплевать.
– Это даже для Штрассенбергов было бы чересчур, – она улыбнулась.
– Это передалось от Ландлайенов, – сказала я прямо и хмуро. – Ты сама знаешь те сплетни о Джессике и ее отце.
– Между ними ничего не было.
– Между нами – тоже. Как это замечательно! Только держи его в другом мире.
– На самом деле, ничего такого развратного в этом нет. Он – красивый мужчина, ты – вылитая Джесс. Ты его не помнишь, а он тебя нынешнюю не знает. Вы не прошли момент сепарации, и чисто ментально – он тебе не отец, а ты ему белесая Джессика.
– И, правда! – сказала я. – Как замечательно. Пойду, объясню ему, как все замечательно и спрошу, что он делает этой ночью. Такое чувство, если его подпоить, то ВСЕ!
– Не горячись. Дай подумать… Может, вам попробовать через силу снова обняться и так чуть-чуть постоять?
Я чуть не обожгла губы.
– Знаешь, бабушка, ты случаем, не из Борджиа?
– Нет, любимая, я происхожу из Ландлайенов.
– Какое облегчение, еще одна линия в пользу инцеста, – буркнула я.