– Министр! Армия «Последнего синдрома» уже у вас на пороге. Вы должны собрать солдат.
– А я не желаю делать из мухи слона и поднимать лишний шум! Если вы дальше продолжите гнуть свое, то я прикажу охране выдворить вас за дверь! Мисс Хант, не заставляйте меня идти на такие крайние меры! Вы должны…
Но Приам не успел договорить.
В одно мгновение рука Помоны Хант метнулась в сторону министра, и кончики ее пальцев коснулись влажного лба Приама.
Министр остолбенел и на мгновение перестал дышать.
Следующее, что сказал Приам, было это:
– Приказывайте, госпожа…
– Помона! – вырвалось у Геллы. – Ты что наделала?! Ты только что сделала министра своим рабом!
– Я это знаю!
– Это же преступление… Что ты будешь делать потом? Ты никак не сможешь отозвать свое влияние на него! Он теперь навсегда…
– Заткнись, Гелла! Я спасаю этому сукину сыну жизнь!
Ни Малина, ни Пегги, ни Гелла не смели перечить своей госпоже.
– Что дальше? – пробормотала Малина.
Помона обреченно вздохнула и осмотрела своего нового раба с ног до головы.
– Прикажи своим людям явиться сюда немедленно.
– Как прикажите, госпожа.
Приам послушно набрал номер на стационарном телефоне и отдал приказ:
– Всем солдатам и стражам Когнитивного Департамента немедленно явиться в мой кабинет.
– Пегги, зови наших девочек. Будем ждать прихода врага, нужно подготовиться и…
Раздался оглушительный взрыв.
Стены зала затряслись.
А потом…
Взревело пламя.
Правую стену разорвало на осколки. Ударная волна выбила изумрудный барьер и проделала крупную брешь. Внутрь ввалил густой дым.
– Они уже здесь… – вырвалось у Малины.
– Они воспользовались Четками Террора? – ужаснулась Пегги. – Сукины дети!
– Черта с два! – рявкнула Помона. – Быстро! Быстро! Быстро!
Раздались выстрелы.
Зал начали заполнял вооруженные автоматами и арбалетами солдаты в серых блестящих костюмах – армия «Последнего синдрома».
Через парадные ворота вбежали люди «Голосов» – стройные девушки, облаченные в черную кожаную униформу и вооруженные кинжалами и пистолетами.
Раздался звук сирены.
Когда облако густого дыма рассеялось, в зале появилась еще одна фигура.
Это была высокая старуха с длинными седыми волосами. Тощие руки и длинные пальцы залеплены пластырями и перевязаны бинтами. Поношенные темные одеяния в пол. Жуткое морщинистое лицо и пронзительные серые глаза.
Старуха сжимала в руках два окровавленных блестящих серпа.
– Проклятье… – сорвалось с губ Геллы, – это Белинда!
– Она работает на «Синдром»? Что у нее за способность? – спросила Малина.
– Она – главная любимица Корнелиуса Мура. Можно сказать, его бабушка. Черт его знает, что у нее, но я бы назвала это самоповреждением. Еще такое называют «селфхарм».